.

чувствовала ароматы леса: запахи травы, мха и осенней листвы. Тьма и одиночество чащи манили ее.

      Но не успела девушка добежать до первого дерева, как чей-то кулак врезался ей в живот. Она была не готова к нападению и потому не успела напрячь мышцы.

      Руну с головой накрыла волна боли, а когда она вновь сумела сделать вдох, оказалось, что перед ней стоит Тир.

      – Предательница! – прошипел он, и Руне показалось, что в его голосе прозвучало не презрение, а признание.

      – Ты мне не указ, – выдохнула она. – И тебе не стоит мне доверять. А мне не стоило доверять тебе.

      – Это правда. – Ухмыльнувшись, Тир вновь ударил ее в живот.

      На этот раз Руна приготовилась к удару, но хотя ей было не так больно, как в первый раз, она не устояла. Пошатнувшись, девушка упала и покатилась вниз по склону. Она выкатилась из леса на дорогу. Парни Тира спотыкались об нее, но Руна ничего не чувствовала. Она лишь понимала, что находится сейчас под открытым небом и ей негде спрятаться.

      И вдруг рядом с ней возник один из солдат Роллона. Он схватил Руну за руку и рывком поставил девушку на ноги. А потом у нее перед глазами все поплыло…

      Все, чего она хотела в тот момент, – это умереть быстро и безболезненно.

      Но смерть все не шла, ни быстрая, ни медленная. Почему-то солдаты Роллона оставили ее в живых.

      Когда они добрались до Руана, Гизела все еще дрожала. Она никак не могла понять, что же с ней произошло. Девушка все время прокручивала в голове страшные минуты. Да, сейчас она была в безопасности, но перед глазами у нее стояли воины, она слышала их крики, чувствовала, как ее хватает чья-то сильная рука. Гизела не понимала, почему она не умерла от страха. Не понимала она и того, как этот день может продолжаться. Ее мир пошатнулся, но все вокруг, похоже, шло своим чередом.

      Процессия направлялась к Руану по старому римскому тракту, но Руне казалось, что все движется по кругу, что время вновь и вновь возвращает ее в тот миг, когда она впервые в жизни увидела мертвого. Тем не менее в какой-то момент она поняла, что этот день, каким бы страшным он ни был, подходит к концу.

      – Нам нужно, наверное… – начала Эгидия.

      Только сейчас Гизела – точно очнувшись от кошмара – поняла, что ее спутница за все это время не промолвила ни слова. И они так и не переоделись.

      Гизела поспешно сняла накидку, радуясь возможности сделать хоть что-то, чтобы отвлечься от страшных воспоминаний. Но эти воспоминания вспыхнули вновь, когда Гизела увидела на своем запястье синяки. От ручищи воина? Или от той, другой руки, сильной, но узкой, руки женщины, которая втолкнула ее в карету? Но, собственно, сейчас Гизела не была уверена в том, существовала та женщина на самом деле или все это ей лишь привиделось.

      Все еще не оправившись от потрясения, Гизела поменялась с Эгидией одеждой и прижалась к стенке кареты. Она больше