Мараса. Зона без Интернета. Алиса Котова

показалась из-за деревьев минуты через три неспешного хода. Была она, как и церковь, облезлой, с выбитыми окнами и заколоченной досками центральной дверью. Однако правое крыло было в более приличном состоянии. В застеклённых окнах угадывались занавесочки в голубенький цветочек, дверь была выкрашена в яркий голубой цвет, приколоченная табличка гласила: «Марасинская центральная библиотека».

      – Как будто здесь есть ещё не центральная, – усмехнулась Ли, и открыла дверь.

      Внутри не было никаких, что называется, предисловий. Ли сразу уперлась и взглядом и телом в огромный стол, за которым восседала приятная дама неотразимой наружности. Голову её венчал цветастый платок, завязанный на манер украинского – с бабочкой на лбу. Внимательный нос украшала вполне симпатичная, но всё же бородавка, и стильные прямоугольнички очков. Длинные пальцы с ослепительно красными ногтями перебирали страницы открытой старинной книги с потрёпанными краями. Богатое декольте прикрывал мех вывернутой наизнанку жилетки, называемой в народе душегрейкой – в библиотеке было прохладно.

      Ли, поёжившись, протянула даме листочки, исписанные названиями книг:

      – Мне бы вот эти книжки…– полепетала она, испугавшись, что попала вот так сразу в книжку про молодую Бабу Ягу, которой для совершенства образа не хватало только ступы с метлой. Впрочем, метла стояла рядышком, в углу, но предназначалась, видимо, для иных целей.

      Ядвига Кудерметовна, а это была она – библиотекарь Марасинской центральной библиотеки – о чём гласил бейджик на её душегрейке, оторвала взгляд от книги и перевела его на Ли. Затем аккуратно сунула свой внимательный нос в список и произнесла нежным, совсем не бабаяговским голосом:

      – Как тебе наша церковь, деточка?

      Ли молчала, дар речи, как то самое первое «Эй!» в церкви, покинул её и отправился куда-то вверх, на высоту колокольни.

      – Кстати, поосторожнее там ходи, средь развалин-то! Нашей церкви с 1939 года грозит опасность разрушения, – проворковал та, кому лет через триста суждено, согласно русским-народным преданиям, жить в избушке на курьих ножках и пугать Иван-царевичей.

      – Как это? – не поняла Ли.

      – Уж не знаю как, но в документах написано именно так: «Разобрать ввиду опасности разрушения», – и библиотекарша сунула под нос Ли пожелтевший листочек, датированный 1939-м годом.

      – Так это когда было! – махнула рукой Ли, немного расслабившись.

      – Когда бы ни было, но с 39-го года эта «опасность разрушения» не убавлялась. «Опасности разрушения», если их не ремонтировать, никуда не деваются. Скорее наоборот, не так ли? Тебе все книги сразу, дитя мое, или по очереди? – перевела тему Ядвига Кудерметовна.

      – Здесь так много книг, – прошептала Ли. – Неужели всё это можно прочитать?

      – Это разве много?! – удивилась такому заявлению библиотекарша. – Всего на Земле 129 миллионов 864 тысячи 880 книг – вот это много.

      – Ужас какой! – искренне ужаснулась Ли.

      – Тебя это пугает? – поинтересовалась Ядвига Кудерметовна. – А между тем, дом, в котором нет книг, подобен