Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник). Никита Аверин

С восьминогим шестичленом? Можно, конечно. У нас на кораблях своих зверушек хватает.

      Когда паром отчалил, Пошта вышел на нос, стараясь не смотреть в воду – от колышащихся медуз его слегка мутило. Пришвартованные вдоль берега корабли давно уже не ходили в плаванье. Они были объединены в целый плавучий город.

      Медленно ржавеющие громады крейсеров, небольшие, но боевого вида корабли, рядом навеки всплывшие подводные лодки были опутаны сложной системой переходов и лесенок. С палубы на палубу вели железные мостики, качались у бортов обычные весельные лодки. На кораблях сушили белье, что-то дымило, ходили люди. Пошта заметил, что самые большие суда (названий их он не знал) были выстроены кругом.

      – Раньше большинство у Северного причала стояли, – сказал подошедший Зиняк. – И противолодочные, и десантные, и малые ракетные. А здесь – тральщики и подводные лодки. Но после Катаклизма капитан Воронин приказал всех собрать здесь. От бонового заграждения, конечно, давно ничего не осталось, но мы и так справились. И потом, от кого обороняться? Только от мутантов и бандитов, а они с суши лезут – в море соваться даже на лодках боятся. И правильно делают, к слову.

      – Это сколько же здесь кораблей?

      – Больше тридцати.

      – Копать-колотить… А вы на берег совсем не сходите?

      – А зачем? – удивился Зиняк. – У нас и так все хорошо.

      Катер завернул к одному из кораблей и причалил. Моряки полезли вверх по скобам. Пошта остановил Зиняка:

      – А коня мы как поднимем?

      – Сейчас лебедкой сетку опустим и поднимем. Нам не впервой.

      – Он вам эту сетку в лоскуты порвет.

      Мичман шумно почесался. Вши у него, что ли?

      – Ладно. Ефрейтор! К главному причалу давай!

      Паром дал задний ход. Мимо ошалевшего от масштабов Пошты проплыл железный бок корабля. Вскоре они причалили к берегу.

* * *

      Если с воды плавучий город казался просто огромным, изнутри он выглядел тесным. Ничего дальше метра от собственного носа не разглядеть: железо, на палубах – какие-то домики, хижины из строительного мусора, от военного порядка не осталось и следа. Гомон, стихийные базары, детский крик, под ногами путается домашняя живность – куры всякие двухголовые, что-то мелкое копытное с острыми зубами. Один шел за Поштой, высоко поднимая ноги и неодобрительно фыркая.

      Из проржавевшей насквозь халупы, на берегу бывшей гаражом, выскочила встрепанная женщина без противогаза и защиты, заорала вдаль, приложив руки рупором ко рту:

      – Васька, зараза, жрать иди!

      – Ну ма-ам! – откликнулся писклявый голос из-под палубы.

      Жизнь, в общем, бурлила.

      – Внешний контур, – заметил Зиняк. – Трущобы. Даже вонь их не берет. Они этих медуз, прикинь, жрут.

      – А как же излучение? – решился спросить Пошта.

      Зиняк свернул в сторону, и они оказались у борта. На соседний корабль был перекинут вполне основательный деревянный мост, даже с перилами.

      – А что им излучение? Ты, наверное, думаешь, мы – мутанты. Да так оно и есть. Приспособились. Поначалу умирали