Стихотворения (1884 г.). Владимир Бенедиктов

он – король, вождь ратный иль посланник,

      А завтра – нищий, раб, безумец иль изгнанник,

      Там в пышной мантии, а тут в лохмотьях весь,

      Но истинный артист везде – и там, и здесь,

      С челом, отмеченным печатаю таланта;

      Везде в нем видел мир глашатая-гиганта,

      В игре, исполненной и чувства и ума,

      Везде он был наш Кин, наш Гаррик, наш Тальма,

      Мне видится театр. Все полны ожиданья.

      Вдруг – поднят занавес – и взрыв рукоплесканья

      Раздался, – это ты, ты вышел, исполин!

      Обдуман каждый шаг, ряды живых картин –

      Его движения и каждый взмах десницы;

      В бровях – густая мгла, гроза – из-под ресницы.

      Он страшен. На лице великость адских мук.

      В его гортани мрет глухих рыданий звук,

      Волнуемая грудь всем слышимо клокочет,

      И в хохоте его отчаянье хохочет.

      Он бледен, он дрожит – и пена на устах,

      И, судорожно сжав в трепещущих перстах

      Сосуд с отравою, он пьет… в оцепененье

      Следите вы его предсмертное томленье –

      Изнемогает… пал… Так ломит кедр гроза.

      Он пал, с его чела вам смотрит смерть в глаза,

      Спускают занавес. Как бурные порывы:

      «Его! Его! Пусть нам он явится! Сюда!»

      Нет, люди, занавес опущен навсегда,

      Кулисы вечности задвинулись. Не выйдет!

      На этой сцене мир его уж не увидит.

      Нет! – Смерть, которую так верно он не раз

      Во всем могуществе изображал для вас,

      Соделала его в единый миг случайный

      Адептом выспренним своей последней тайны.

      Прости, собрат-артист! Прости, со-человек!

      С благословением наш просвещенный век

      На твой взирает прах несуеверным оком

      И мыслит: ты служил на поприще высоком,

      Трудился, изучал язык живых страстей,

      Чтоб нам изображать природу и людей

      И возбуждать в сердцах возвышенные чувства;

      Ты жег свой фимиам на алтаре искусства

      И путь свой проходил, при кликах торжества,

      Земли родимой в честь и в славу божества.

Середина марта 1853

      Ф. Н. Глинке

      Здравствуй, деятель и зритель

      Многих чудных жизни сцен,

      Музы доблестной служитель,

      Наш поэт и представитель

      Славных дедовских времен!

      Знал ты время, ведал лета,

      Как людьми еще был дан

      В мире угол для поэта

      И певец пред оком света

      Чтил в себе свой честный сан.

      В лоне мира – песнью мирной

      Он страдальцев утешал,

      На пиры – нес клик свой пирный,

      В бранях – благовестью лирной

      Доблесть храбрых возвышал.

      Нес в величье он спокойном

      Тяжесть дольнего креста, –

      Пел ли радость гимном стройным –

      Он глумленьем непристойным

      Не кривил свои уста;

      И не мнил он обеспечить

      Беззаконный произвол –

      В русском