Орден Лилит. Ольга Исьянова

о скрывала золотая маска Шута – широкая, болезненно-радостная улыбка, резко контрастировавшая с абсолютно черными, обсидиановыми глазами, сверкающими из-под нее. Эти глаза, полные озорного, жестокого блеска, не сулили ничего хорошего. Аластор это знал. Он знал, почему он здесь.

      Он поклонился, поправляя очки в тонкой серебристой оправе с темно-красными стеклами.

      – Госпожа, – голос Аластора звучал ровно, несмотря на бушующий внутри ураган тревоги.

      – Не будем церемониться, Аластор, – глубокий, мелодичный голос, доносившийся из-под маски, был полон скрытого веселья, скрывающей опасность. – Ты прекрасно знаешь, почему ты здесь.

      – От вас ничто не может укрыться, госпожа, – ответил Аластор, небрежно поправляя лацканы черного смокинга жестом, отработанным до автоматизма. Его спокойствие было лишь тщательно поддерживаемой маскировкой. Он уже прокручивал в уме возможные варианты развития событий, прикидывая каждый шаг, каждое слово, каждый жест.

      – Ох, оставь свое чертовское обаяние при себе. Хотя ты и полностью оправдываешь свое звание, ты не так хитер, как тебе хотелось бы, – голос женщины прозвучал с ноткой ироничного упрека. – Ты и Малкольм нарушили правило на прошлой Перетасовке. Пришло время расплаты.

      Аластор сглотнул, но сохранял внешнее спокойствие. Его зеленые глаза, выглядывающие из-за красных стекол очков, не выражали беспокойства, однако внутри него бушевал шторм. Он знал, что заслужил наказание.

      – Но так как вы оба занимаете свои места в Ордене уже довольно давно… Признаться, я успела прикипеть к вам, – слова женщины прозвучали неожиданно мягко, почти по-матерински. Этот неожиданный поворот событий заставил Аластора замереть, внутренне расслабившись. Он ощутил, как напряжение, сковывавшее его, слегка спадает.

      Женская фигура медленно поднялась с трона. Ее рост, казалось, стал выше, чем был до этого. Она возвышалась над Аластором, и он увидел в ее глазах что-то более чем просто озорной блеск. В них скрывалась неизмеримая глубина и могущество, сила той магии, которая управляла всеми членами Ордена.

      – На грядущей Перетасовке, вопреки обычаю, вы с Малкольмом будете участвовать снова, только вы двое. И победит не тот, чьих кандидатов останется больше, – рука женщины ласково провела по черным смоляным кудрям Аластора. – На этот раз остаться в живых должны все три кандидата.

      Аластор уже начал прокручивать в уме список возможных участников для отбора. В его сердце загорелся адский огонь азарта и надежды. Его совсем не испугала перспектива участия в новой Перетасовке.

      – Благодарю за вашу милость, госпожа, – он поцеловал руку в перчатке.

      – Не разочаруй меня, Аластор. Выбирай кандидатов с умом, – в бездонных чернильных глазах промелькнуло лукавство. – Я даже знаю, с кого ты начнешь.

      Глава 1. Анна

      Осенний ветер срывал желто-оранжевые листья с деревьев, и они, словно прощальные письма, плавно опускались в воды канала. Мелкий дождик упрямо стучал в окна маленького кафе, оставляя на стеклах слезливые потеки. Погода в Бирмингеме была такой же хмурой и мрачной, как и на вчерашних похоронах, где Анна простилась со своей бабушкой. Сейчас девушка сидела за столиком, прижимая к себе чашку с горячим кофе, пытаясь согреть руки. Мысли о почившей бабушке не покидали ее, и в сердце Анны царила тишина.

      Смерть бабушки, как и, впрочем, многое в этой жизни, не стала для Анны неожиданностью. Дар предвидения и обостренной интуиции передавался по женской линии рода Фэллон на протяжении многих веков. Этот дар, как она знала, не всегда приносил счастье. Он не смог уберечь ни ее бабушку, ни мать от трагической судьбы, и Анна понимала, что всему виной Орден, который уже дважды забирал ее родных. В отличие от своей матери и бабушки, Анна, по настоянию последней, не состояла в нем и не знала, какие темные тайны он скрывает. Но сегодня, в этот дождливый день, ей предстояло столкнуться с судьбой лицом к лицу. Ее интуиция, обостренная как никогда, подсказывала, что ее ждет важная встреча. Она чувствовала это так же, как птицы ощущают приближение холодов, или как младенец различает голос своей матери среди множества звуков.

      Анна обвела взглядом льдисто-голубых глаз кафе и остановилась на своем отражении в дальнем конце зала. Ее короткие, элегантно уложенные темные волосы, разделенные на косой пробор, слева украшала белоснежная прядь. Многие бы сказали, что в двадцать семь лет для седины еще рановато, но Анна жила с этой особенностью с самого рождения. Бабушка часто говорила, что родиться с седым волосом – значит родиться мудрецом, но это не придавало Анне уверенности в том, что она поступает мудро, собираясь сделать то, о чем могла горько пожалеть. Она поправила высокий ворот черной блузки и смахнула пылинку с белого пиджака.

      Звякнул колокольчик на входе, и в теплое помещение хлынул сквозняк, словно змея, заползшая в дом к очагу. Самое время.

      В кафе, наполненное легким шепотом разговоров и ароматом свежесваренного кофе, вошел высокий мужчина, около сорока лет на вид. Черный костюм идеально подчеркивал его стройную фигуру. На темных кудрях блестели капельки дождя. Секунды спустя взгляды всех присутствующих,