Капкан для серой мышки. Ольга Ветрова

мужчиной, который был очень красивый и очень злой. И он видел страх в ее глазах, но гнев душил его.

      – Как же можно было устроить такое нам именно сейчас?! Вы знаете, почему мы собираемся здесь в этот день, в Москве, а не на могиле Маши в Питере? Первые годы это было там. И маму просто ноги не держали. Она просто ложилась на могилу и не могла подняться. Здесь все-таки полегче. С Божьей помощью! Вам совсем не жалко женщину, потерявшую дочь? А если бы это была ваша мать? Вы думаете, что бессмертны? С вами такого не случится? А ведь любой может потерять всё. Никто от этого не застрахован. Никто!

      – Господи, но я же ничего не сделала! – попыталась оправдаться она, хотя не знала, в чем.

      – Ничего? Эти гнусные намеки. Борис, Маша. Эта связь с убийцей. Не в счет?

      – Илья Игоревич, я не понимаю, о чем вы…

      Жене было трудно дышать и трудно говорить. Язык не слушался, как после заморозки. Он ее в чем-то подозревает? Да нет, обвиняет! Но в чем?

      – Хватит ломать комедию. – Илья, наконец, повернулся к ней. И пожалел, что нельзя испепелить взглядом до ожогового отделения. – Вы расскажете всё мне или предпочитаете допрос в полиции?

      – Но я же просто… Я ничего не скрываю. Пусть в полиции, – лепетала она. – Может быть, они смогут выяснить и во всем разобраться.

      – В чем разобраться? – рявкнул Илья.

      – Ну что вообще происходит. Погибшая женщина, мотоциклист, Борис. Вы же про это?

      – Хватит врать! Кем вам приходится Виктор Тесаков? Это он вас послал? Вы его любовница с зоны? Выдавали ему книжки в библиотеке и решили, что он герой вашего романа? Женщины любят плохих парней. И он вам поведал свою грустную историю, что сидит за чужие грехи. И вы решили вместе срубить бабла? И время выбрали самое удачное – 15 лет со дня смерти Маши.

      Жене казалось, что она не человек уже, а стена, в которую он заколачивает острые гвозди, вгрызается дрелью своих обвинений. И эта стена вовсе не кремлевская, она уже шатается и вот-вот рухнет. Женю трясло от холода и нервного напряжения.

      – И… Илья И.. Игоревич, мо… можно я объясню, – заикаясь, попросила она.

      – Объясните! Давно пора! – зловеще усмехнулся он.

      – Ну давай, спрашивай. Я же вижу! – Марина ободряюще улыбнулась Маше.

      – Почему Бог их не спас? Машу, моих родителей? Слезы до сих пор душили ее. 15 лет спустя.

      – Их отбирает не Бог, а смерть. А Бог дает утешение в мире, где есть жизнь и смерть, – сказала Марфа.

      – А ты утешилась?

      – Да, он дал мне путь. И тебе тоже. Твой путь – помогать. Ты же сама знаешь.

      – Хорошо тут у вас, спокойно, – вздохнула Маша. – Даже не верится, что за стеной Москва и вечная суета.

      – А вот и Сергей! – улыбнулась Марина и помахала ему рукой. – Успел-таки.

      – Привет, красавицы! – он обнял обеих.

      – Ты явно не спешил, – нахмурилась Маша.

      – Хорошо, когда тебя любят, – тихо напомнила ей Марфа.

      – Я не знаю Виктора Тесакова, – сказала Женя. – Но я прочитала о нем в старой газетной заметке и решила узнать. Поэтому я навестила его в тюрьме.

      – И