Расколдуй меня. Елена Лазарева

тянули за волосы, рвали сорочку, умоляя пожалеть их. Но Василиса даже не смотрела на несчастных, только отбрыкивалась, сбрасывала с себя ледяные пальцы, и ползла вперед. Сама себе не поверила княжна, когда коснулась двери. На мгновение оглянулась она и, увидев десяток тел, что, разинув черные рты, распахнув слепые, белые глаза, царапали ее ноги, стремясь утянуть ее к себе, как толкнула Василиса спасительную дверь и, не помня себя от ужаса и усталости, вползла в следующую комнату.

      Долго она лежала, тяжело дыша, уткнувшись в идеально-гладкий мрамор. Одеревеневшая от холода и ран, она почувствовала, что здесь еще холоднее, чем в комнате с мертвыми девушками. Нет в этом заколдованном тереме спасения. Куда бы ты ни пошел, ждет тебя только холод и смерть.

      В миг, когда княжна почти потеряла сознание, заслышала она легкий смех, вроде мелодичный и веселый, но было в нем что-то такое грозное, что Василиса вздрогнула и подняла голову.

      Увидела она, что оказалась в небольшой комнате, здесь было пусто, в отличии от остальных, но у противоположной стены стояли два каменных трона, украшенных драгоценными каменьями. На одном троне сидел молодой мужчина. Поднялся он неторопливо и величаво, одетый в черный аксамитовый кафтан, расшитый серебряными нитями, а поверх черная мантия с серебрянной каймой. Василиса не успела подняться, как незнакомец оказался подле нее, опираясь на каменный, черный посох. Молодое было лицо у незнакомца, бледное и красивое, но будто застывшее, глаза почти что голубые, но какие-то бледные, словно выцветшие. Лицо гладкое, украшенное тонкими, лихо подкрученными серебристыми усами. Только теперь поняла княжна, отчего в доме было так холодно, это от хозяина дома веяло нечеловеческим хладом и стоило ему приблизиться, как она почувствовала, как остатки тепла покидают ее, как кровь вот-вот заледенеет в жилах. Попятилась Василиса, да только наткнулась на закрытую дверь.

      – Здравствуй, дорогая гостья, – улыбнулся ей незнакомец.

      Его слова зазвенели, словно кусочки льда, ударившиеся друг о друга.

      – Прогулялась по моим владениям? Как тебе мой край и его богатства? Расскажи, что думаешь о моих верных слугах, быстрых и верных, как мое слово? Видела ли ты мое темное озеро и ненаглядных русалок-шаловниц? Понравился ли тебе мой темный и дремучий лес? Хороши ли мои хоромы, довольно ли у меня сокровищ, золота да серебра?

      Попыталась Василиса что-то ответить, да только так дрожала, что зубы стучали, а хозяин дома знай себе посмеивается, разглядывая ее. Собралась княжна, вспомнила о своей гордости и, подняв голову, произнесла.

      – Здравствуй, незнакомец. Видала я твои владения, твоих слуг и богатство, да лучше бы вообще не видывала. Знай, что я княжеская дочь и меня не оставят в руках злодея.

      – Княжеская? – заулыбался хозяин заколдованного терема. – Да как же мне понять это, когда ты в таких лохмотьях? Или же здесь где-то золотая печать припрятана? – он вдруг схватил ее за край рваной сорочки и приподнял ее.

      Еще сильнее вжалась княжна в стену и трясущейся,