Ирма. Виктория Повольнова

по ушам. Она хотела от меня скорее избавиться. Перед глазами предстали её натянутые в улыбке губы. – Папа тоже на работе. Всё как обычно, ничего нового. – А после небольшой паузы последовал её вопрос, который она очень не хотела задавать: – Твои как дела?

      – У меня тоже всё хорошо.

      Я отняла телефон от уха.

      Чёрт! Я совсем не это хотела сказать! У меня совсем не всё хорошо.

      – Вот и словно, – послышалось в телефоне.

      – На самом деле у меня не так всё хорошо, – поднеся трубку к уху, выпалила я.

      На этот раз пауза затянулась, и я очень занервничала.

      – Да? – в голосе было столько осторожности и не охоты. Я была готова расплакаться. – Надеюсь, ничего серьёзного?

      – Мы поругались с Мирой.

      Мама рассмеялась и, вздохнув с облегчением, сказала:

      – Ой, правда? А я уж подумала, что-то страшное произошло. Ничего померитесь.

      – Да. Наверное. – На этот раз пауза понадобилась мне. Кинув взгляд на площадку и, набрав в лёгкие воздух, я выпалила: – У меня начались ведения. Очень странные и страшные. Мам, я боюсь. Мне очень страшно. Я не знаю, что это такое, но оно меня пугает.

      Мои губы задрожали. Я стиснула зубы, что не заплакать. Пуговица от толстовки осталась в моей руке. Чёрные нитки торчали, как жилы.

      – Паш, ты позвони лучше папе. Расскажи всё ему. А мне работать надо. Он мне всё вечером перескажет.

      Короткие гудки.

      Я почти полностью скатилась со скамейки на землю. Мои ноги перекрывали половину каменной дорожки. Наверняка, со стороны я выглядела очень странно, но мне было плевать. Да и в парке никого не было.

      Подняв глаза к небу, я позволила по одной слезинке скатиться с каждого глаза. Мне было больно. Она меня боится. Моя мама меня боится. Но я ж не виновата, что родилась с этими способностями. Я не виновата. Не виновата!

      Сев прямо и вытерев нос рукавом, я набрала номер папы.

      – Секунду, – в трубке раздался его голос. – Петров, если ты ещё раз так сваришь трубы, я тебе отсек для принятия горючего заварю. Давай, чтобы через 15 минут всё было в божеском виде, иначе через полвека кто-то в стене своей квартиры надёт твои замурованные останки.

      Послышалось недовольное бурчание, а затем хлопнула металлическая дверь.

      – Прости, дочь, рабочие моменты. Ты как? Что-то случилось, раз позвонила?

      – Пап, мне плохо, – я шмыгнула носом.

      – Так, давай выкладывай.

      – На самом деле причин расстраиваться три.

      – Ты у меня всегда была многозадачной, – в его голосе слышалась улыбка и поэтому я тоже улыбнулась.

      – Мы поругались с Мирой. Это раз.

      – Ожидаемо. Я видел её всего пару раз, и честно могу сказать, больше не хочу. Что у нас на второе?

      Я прикусила губу.

      Папа точно поймёт, поддержит, он не положит трубку, не спихнёт всё на другого. Он до последнего будет рядом.

      – У меня начались видения, и они связаны с Ирмой. Мне страшно. Они меня пугают. Я не знаю почему.

      – Это не удивительно,