Лучшие друзья девушек. Наталья Владимировна Селиванова

собрании Ольга как раз задумалась о заработках диалогистом на сериале и выпала из действительности, пока голос классной руководительницы дочери не вывел ее из задумчивости.

      – Ольга Владимировна! Вы же у нас, кажется, сценарист?

      – Я… не слишком успешный, да.

      – Вот. А у нас в классе как раз много поющих детей. Вместе собираются, играют. Можете написать им песню на выпускной? У вас ведь свободный график, да? Он пройдет на бриллиантовой фабрике.

      – Конечно. Я помогу.

      – Вот и славно.

      – Ну, хоть кто-то не сильно занят, – вмешивается в разговор Роман – глава родительского комитета. – Оль, можете сегодня съездить со мной выбрать торт…

      – Съезжу. – Ольга посмотрела на него холодно.

      Полгода назад она уже попала из-за этого холёного хлыща в неловкое положение. На 1-ое сентября она пришла на линейку и увидела, что Роман с улыбкой поглядывает на нее. Ольга выпрямила спину, и тоже пустила в ход самую очаровательную улыбку. Но, как оказалось, Роман улыбался своей жене, которая стояла прямо рядом с Ольгой. Конечно, Рома заметил её обезьяньи ужимки и притягивающие взгляды, он, конечно, был не виноват, сама попала в неловкое положение, но неприятный осадок у Ольги остался до сих пор. Однако, в кафе при выборе торта, как бы между прочим, Рома признался, что отношения с женой разладились, он подал на развод. К тому же Рома оказался приятным собеседником с великолепным чувством юмора. Рома работает старшим менеджером на бриллиантовой фабрике и как раз сейчас ищет себе секретаря. Он задумчиво посмотрел на Ольгу.

      – А хотите работать у меня? Ничего сложного. Нужно разгребать текущие дела, разговаривать с заказчиками, договариваться о встречах, отвечать на телефон. С этим и школьница справится.

      – А, давайте! Когда приступать? – заявила Оля. И тут же смутилась, услышав размер зарплаты, вполне приличной даже по меркам Москвы, а в их городе – просто огромной.

      Вот так неожиданно для самой себя и стала Ольга помощником старшего менеджера. Как-то раз сидела она в офисе и, покончив с бумажками, стала дописывать одну свою историю, но она никак не клеилась.

      В кабинет забежал взлохмаченный Роман.

      – Ты чего сидишь, я же сказал, документы к двенадцати часам должны быть у директора! А сейчас без четверти час. Давай скорей, я сказал, что у тебя заболел зуб, так что сделай кислую мину. Пошли.

      Ольга мгновенно забыла об убийстве, которое сочиняла для программы «Суд ьягрядёт», схватила документы со стола и побежала за Ромой.

      После совещания у директора Роман неожиданно пригласил Ольгу пообедать в кафе, находившееся прямо рядом с музеем на первом этаже завода.

      По дороге зашли в заводской музей. Рома обратил её внимание на большой коричневый алмаз, лежащий на отдельном стенде посередине зала.

      – Это наша реликвия. Алмаз редкого цвета. И размер приличный, да?

      – Да, он очень красивый. Слушай, а он хорошо охраняется? Этот стенд кажется таким хрупким.

      – Не волнуйся, это бронебойное стекло, а стенд из стали и приклеен к полу.

      – А ключ?

      – А ключ в сейфе у меня в кабинете. Только это тайна.

      – Я – могила.

      – А ты чего такие странные вопросы задаешь? Решила его украсть?

      – Нет, просто это такая редкость. Волнуюсь за его сохранность.

      – Не волнуйся, охраняется надежно.

      В кафе речь зашла о детях.

      – Как жаль, что дети выросли, уже выпускной, я помню Витьку совсем крошечным. В пять лет он посмотрел сказку «Морозко», я ему специально наши советские фильмы показывал. Но этот, видимо, рано показал, он потом спал со светом.

      – Ага, фильм «Морозко» – и мой детский кошмар! – призналась Ольга. – Тот момент, когда Аленушка снимает ведро с головы Иванушки, а под ведром – голова медведя. Даже во взрослом возрасте это смотрится жутко, а в пять лет – и подавно. Я каждый раз вздрагивала! А еще говорят, что в советское время не было ужастиков! А что тебя, Роман, пугало в детстве?

      – Я боялся циклопа. Когда мне было 6 лет, мы всей семьей пошли в кино на фильм Кончаловского «Одиссея». Там Циклоп зажарил на костре друга Одиссея. После этого я боялся ходить один в подъезде, мне казалось, что сейчас Циклоп протянет свою лапу из-за мусоропровода и схватит меня. Я и сейчас его побаиваюсь, правда-правда.

      Ольга засмеялась. Роман внушал такую уверенность, что нельзя было представить, что он может чего-то бояться.

      – А вот еще случай был в деревне, – вспомнила Оля. – Мы сидели в сенях в темноте и рассказывали страшные истории про вампиров. И когда один мальчик – Лешка – сказал: «И вот он потянулся к ее горлу, его клыки выросли. Он впился в ее горло клыками и залакал…», мы с Юлькой (это моя подружка детства) услышали отчетливый звук – лакание, и жутко испугались. Представляешь? Так совпало. Мы вскочили, и чуть было не унеслись из дома в ночь в неизвестном направлении. Единственный, кто сохранил самообладание, был Лешка. Он сказал: «Вы чего? Это же кошка лакает!» Но мы не успокоились,