Знак Единорога. Рука Оберона. Роджер Желязны

никогда не блистал умом, – продолжал Жерар. – Но появилась у меня одна мысль. Жуткая мысль. И что-нибудь предпринять на этот счет я мог только так… А мысль такая: тебя чертовски долго не было в Амбере. Правда, что ты память потерял, или нет – кто тебя знает. Ты вернулся, ты перехватил поводья, но пока что не правишь. Гибель слуг Бенедикта меня обеспокоила, как сейчас беспокоит смерть Каина. Недавно погиб Эрик, а Бенедикт покалечен. Да, именно в этом тебя обвинить нелегко, но вот о чем я подумал: а ведь вполне возможно, что ты тайно договорился с нашими врагами с Черной Дороги?

      – Это не так, – ответил я.

      – Не суть важно, я о другом сказать хочу. А ты слушай. Все будет так, как будет. Но если ты во время своего отсутствия все это устроил – возможно, даже устранил отца и Бранда как часть твоего плана, – тогда для меня это явная попытка подавить всякое сопротивление твоей узурпации со стороны семьи.

      – Будь оно так, разве позволил бы я Эрику пленить меня и ослепить?

      – Слушай меня! – рявкнул Жерар. – Ты мог и ошибиться, вот и вышло такое. Теперь уже не важно. Ты можешь быть невиновен, как утверждаешь, или виновен, что возможно. Смотри вниз, Корвин. Вот и все. Смотри вниз, на Черную Дорогу. Смерть ждет тебя в конце твоего странствия, если это твоих рук дело. Я показал тебе свою силу – снова, а то вдруг ты подзабыл. Я могу убить тебя, Корвин. И не думай, что клинок спасет тебя, если я хоть раз сумею до тебя добраться. А я сумею, чтобы сдержать слово. И слово мое такое: если ты виновен, я убью тебя, как только узнаю об этом. Знай, что за мою жизнь есть кому спросить, потому что теперь она неразрывна с твоей.

      – То есть?

      – Сейчас нас через мой Козырь видит и слышит все семейство. Теперь ты не сможешь устранить меня, не раскрыв всей семье своих намерений. Так что есть кому исполнить мое обещание, даже если сам я погибну, не сдержав его.

      – Я тебя понял, – ответил я. – Но что, если тебя прикончит кто-то другой? Меня тоже устранят, и кто останется на баррикадах? Джулиан, Бенедикт, Рэндом и девочки. Просто великолепно – для того, кто стоит за всем происходящим. Тебя кто надоумил, кстати?

      – Я! – рявкнул Жерар. – Я один! – И я почувствовал, как он еще сильнее сжал пальцы, как напряглись его мышцы. – Просто ты, как всегда, хочешь все запутать! Как всегда! Не так плохо тут у нас все было, пока ты не вернулся. Будь ты проклят, Корвин! Это все из-за тебя! – воскликнул Жерар и взметнул меня в воздух.

      – Это не я, Жерар! – только и успел выкрикнуть я.

      И он поймал меня на лету, чуть не вывихнув плечо, и оттащил от края обрыва. Проволок по щебню и поставил на ноги. А сам как ни в чем не бывало зашагал к лощинке, где мы с ним дрались. Я двинулся следом.

      Мы оба подобрали с земли свои вещи. Застегивая пряжку широкого ремня, Жерар стрельнул в меня взглядом и буркнул:

      – Этот разговор окончен.

      – Идет.

      Я поплелся к лошадям. Вскоре мы уже продолжали путь.

      Родник в роще мелодично журчал. Плывущее к зениту солнце растянуло лучистые струны промеж