А я останусь!. Сергей Штильман

что ты, Надя! Ну в чем ты виновата? Спасибо, что возишься с нами. Не знаю, что бы мы без тебя делали. Пропали бы совсем!

      Надя обняла Наташу. Так они и стояли, пока не подъехала дрезина.

      13

      На поиски Васи ушло еще два дня.

      Наташа вся извелась, уже начала опасаться, что не сможет найти своего старшенького. Что по какой-то неведомой причине его не ссадили с поезда и увезли куда-нибудь за тридевять земель, на Урал.

      Наконец им повезло. Детей в очередном, шестом по счету, детдоме было немного, и воспитательница, услышав фамилию и имя – Синицын Вася, сразу же привела его.

      Было довольно поздно, часов одиннадцать вечера, и дети уже спали. Вася шел, держась за руку воспитательницы, и тер кулачком глаза. Увидев маму со спящим на ее руках младшим братом, он от удивления широко раскрыл рот и не мог вымолвить ни одного слова.

      Наташа быстро передала Валерика Наде, схватила Васю, прижала к себе крепко-крепко, словно боялась, что его снова куда-нибудь увезут.

      Она гладила сына по голове, а тот прильнул к ней, захлебываясь словами, рассказывал, как его ссадили с поезда и привезли сюда. И он не знал, где мама и где Валерик. Потом им дали в детдоме рыбку, и она «из него вырвалась». Наташа слушала сына и плакала. А он не мог понять, почему мама плачет, ведь она же нашла его и теперь всё будет хорошо!

      Уехать сразу было невозможно (время шло к полуночи). Васю увели спать в группу; перед уходом он взял с мамы честное-пречестное слово, что утром она его отсюда обязательно заберет.

      Добрая и словоохотливая дворничиха – баба Тоня, как все в детдоме называли ее, – пустила их переночевать к себе в каморку. Накормила картошкой в мундире, напоила чаем с сухарями. До глубокой ночи они сидели, слушая посапывание спящего Валерика, и говорили о войне, о своих мужчинах, ушедших на фронт, и о том, что их всех ждет впереди.

      Под этот неторопливый разговор у теплой печки Надя задремала. Она испытывала настоящее блаженство от того, что здесь, в дворницкой, тепло и безопасно. Что дети нашлись. Что они живы и здоровы. И что можно просто спать и набираться сил.

      А утром Наташа написала заявление, и ей отдали старшего сына, а вместе с ним – вот уж чего она точно не ожидала! – их чемодан. Оказывается, Вася всю дорогу его из рук не выпускал.

      – Ты настоящий хозяин! Сберег маме много нужных вещей, – похвалила мальчика Надя.

      …В Москву возвращались на детдомовском грузовике – им повезло, случилась оказия: нужно было получить для воспитанников теплые вещи. Наде пришлось ехать в кузове, и добрая дворничиха дала ей рваное одеяло, чтоб укрыться от холодного, уже по-настоящему зимнего ветра.

      14

      И вот наконец Наташин дом. Она жила в коммуналке у Покровских ворот, недалеко от Кривоколенного переулка.

      В подъезд ввалились все в снегу, отряхнулись. В комнате раздеваться не стали: холодно. Центральное отопление не работало, и москвичи обзавелись печками-буржуйками[7].

      Наташа по привычке кинулась на кухню к крану – но воды в нем не оказалось. Теперь стало понятно, почему, пока шли

7

Буржу́йка – металлическая печь для обогрева помещений. Использовалась также для приготовления пищи. Печь быстро прогревалась, но, как только дрова прогорали, она так же быстро остывала.