Третья дорога. Ирина Первушина

потому, что считал вас безнадежно сломленным человеком. Он уверен в том, что вы больше не сможете жить без его приказов. Князь отказывался говорить со мной все эти три дня. Но голод не тетка, а жажда не жена. Нынче я сказал ему, что вы так долго не протяните, и предложил выбрать: или он вас отпускает, или я показываю вам его труп. И он согласился, но предупредил, что вы уж не тот, что были раньше.

      – Понятно… – протянул Хавьер, чуть заметно улыбаясь. – Ты… Не кормил его… Все это время?..

      – Да, ваша милость. Не кормил и не поил. Мне показалось, что так будет справедливо. Вы-то ведь тоже не могли есть без его разрешения. А князь ни разу не предложил мне свести его к вам. Только грозился самыми страшными карами. До сегодняшнего дня. Пока не понял, что за ним-то никто уж не придет.

      В дверь постучали, и в комнату вошли охотники с тарелками дымящейся ароматной похлебки в руках. Хавьер тут же спросил:

      – Пленного… Накормили?.. Делайте это отныне… Регулярно… Возможно… Князя придется… Взять с собой… Когда мы тронемся в путь… Ему потребуются силы…

      – Сейчас, господин генерал, будет сделано!

      Один из охотников спустился в погреб, остальные, получив на то молчаливое согласие Хавьера, сели за стол и, возблагодарив Творца, приступили к трапезе. Ели молча. Когда тарелки опустели, Норрьего окинул присутствующих взглядом и произнес:

      – Итак, друзья мои… Пока что… План такой… Сегодня и завтра – отдыхаем… Определяемся… Что делать с пленником… Готовимся к походу… Послезавтра выступаем… В Ньетто… Сейчас все свободны… Лэло, зайди ко мне… Вечером… Еще… Нужна карта Кордии…

      Охотники поднялись из-за стола, откланялись и оставили Хавьера одного. Тот какое-то время сидел неподвижно, затем медленно отодвинул от себя тарелку с ложкой. Потом взглянул на левую ладонь и задрал повыше рукав рубашки. Рабский узор на руке исчез.

      Хавьер встал, прошелся по комнате и, с глубоким вздохом облегчения, опустился на кровать.

      Через миг он уже спал. Так спокойно и глубоко, как не спал уже больше двух с половиной лет.

      1.4

      Подступиться к Мердоку Лэло пытался очень долго. С того самого момента, как впервые увидел.

      Он узнал в том, кого все называли просто «Собака с моря», своего Жеребенка. Не мог не узнать. Пусть, когда он видел Хавьера в последний раз, у того вместо гладко выбритого черепа, почему-то черной бороды и усов ярким пламенем горели густые рыжие волосы ниже плеч. И пусть он собственными глазами видел, как Норрьего казнили несколько лет назад. Все не имело никакого значения.

      Лэло никогда не мог до конца поверить в его смерть. Чувствовал всем сердцем, что это не так.

      ***

      Той проклятой ночью в Гардорре он вывел отряд ньеттийцев к рубежам Кордии, передав им приказ князя возвращаться на родину. Те, конечно, посыпали ругательствами, но подчинились и ушли на юг. А Лэло вернулся, чтобы быть рядом, и если уж нельзя помочь, то хотя бы разведать, что к чему.

      К окруженном тардийцами дворцу он подъехал уже под