Воскрешение. Алишер Таксанов

гены по отцовской линии присутствуют у современных мужчин, жил примерно в это же время, но это не означает, что они знали друг друга. Это лишь образные фигуры, благодаря которым мы можем проследить эволюционную историю человека. Однако и это лишь теория. Что мы знаем наверняка? Практически ничего.

      Трэш нахмурился.

      – Но мы не знаем, куда это нас приведёт. Мы играем с огнём.

      – Именно поэтому я провожу эти исследования, – голос Элизабет стал резким, наполненным страстью. – Чтобы однажды с уверенностью сказать: «Да, оживление возможно, это будущее человечества» или «Нет, это угроза, которую нужно прекратить». Вы понимаете, сколько талантов мы теряем каждый день? Людей, которые могли бы изменить ход истории, дать нам технологии, которые приведут к звёздам, открыть параллельные миры, искоренить бедность и болезни. А мы просто теряем их из-за старости, несчастных случаев, болезней или убийств. Разве это не преступление?

      Трэш, поражённый её напором, откинулся в кресле. Его молчание длилось несколько секунд, которые показались вечностью.

      – Хорошо, – наконец произнёс он. – Продолжайте. Но при условии полной изоляции. Ни одно оживлённое тело не должно покинуть это здание. Напрасно вы пригласили журналистов. Теперь нас завалят письмами, запросами, нас будут донимать представители церкви, парламента, правительства, службы безопасности. Что я им скажу?

      Элизабет встала, её взгляд был твёрдым.

      – Правду, герр Трэш. Только правду.

      Её голос прозвучал как последнее слово в этом разговоре. Трэш, понимая, что спорить бессмысленно, кивнул. Элизабет вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.

      Как только она оказалась в коридоре, её охватила усталость. Она прислонилась к холодной стене, чувствуя, как напряжение разговора постепенно уходит. Но перед её глазами стоял образ её сестры.

      Лицо Луизы было осунувшимся, бледным, но живым. Тёмные волосы спутались, спадая на плечи, а взгляд, наполненный не столько осознанием, сколько инстинктом, следил за окружающими с осторожностью и тревогой. Её губы шевелились, но звуки, казалось, застряли где-то внутри. Это была она – и в то же время что-то новое, неведомое, страшное.

      Элизабет в этот вечер вернулась в семейный дом в деревне Элгг, укрытый среди холмов и густых лесов. Дом, построенный в начале XX века, пережил не одно поколение её семьи. Реставрация сохранила его очарование: массивные деревянные балки на потолке, скрипучие половицы, уютный камин с резным каменным порталом. В просторной гостиной висели старинные часы с кукушкой, и из окон, украшенных лёгкими кружевными занавесками, открывался вид на цветущий сад, где буйно росли розы и пионы. Дом хранил тепло и дух прошлого века, несмотря на современные улучшения: электрические лампы под бронзовые канделябры и систему отопления, скрытую за старинными панелями.

      Элизабет была дома одна. Её брат трудился в Америке, работая с командой Илона Маска над проектами «Старшипов», выводя корабли