Побег из ада. Виктор Мосягин

остатки ветоши, я поднял с пола предмет цилиндрической формы, им оказалось небольшое медное ведёрко, примерно литров на пять. Поднеся его к потоку света, мы с Сергеем убедились, что оно вполне пригодно для воды, нужно было лишь только его почистить, так как сторона, лежавшая на полу, сильно потемнела. Мы выбрали ещё пару тряпок, для того, чтобы обтереть пол и пошли обратно, решив, что времени у нас предостаточно, чтобы слазить сюда ещё.

      Сергей начал спускаться первым и, спустившись почти на половину, принял у меня вёдра с тряпками. Он дождался, когда я спущусь вниз, и мы вместе направились в дом. Очутившись в комнате, мы для начала решили перекурить, а уж потом продолжать уборку. Присев на лавку около стола, мы закурили. Сделав несколько затяжек, я предложил затопить печь, на что Сергей ответил:

      – Давай уж сначала докурим, а потом попробуем растопить печку и нагреть воды, для того, чтобы помыть в доме, а после уборки ополоснуться и самим, баня ведь всё равно пока не функционирует.

      Согласившись со своим другом, я не торопясь докурил сигарету, а когда Сергей, затушив окурок, подошел к печке, я проделал то же самое. Сергей открыл дверцу, и оттуда вывалилось немного мусора, которым была забита печь. Топка была так плотно забита щепками и старой спрессовавшейся бумагой, что для начала мы решили всё оттуда выгрести. Для этого дела я взял найденную ранее мною кочергу и протянул её Сергею. Когда мусор был почти выгребен, кочерга стукнулась о какой-то предмет. Сергей положил её на пол и просунул руку в топку, вскоре он вытащил оттуда старую глиняную крынку, заткнутую холщовой тряпкой.

      – Клад… – почти шёпотом произнёс он, а затем, вытащив из крынки тряпку и заглянув вовнутрь, с улыбкой на лице добавил, – действительно, клад.

      Он протянул мне находку, и я, слегка недоумевая, заглянул в неё и обнаружил, что на дне этой старой посудины действительно лежит несколько старых монет.

      – Ну как? – сказал Сергей, высыпая их мне на ладонь…

      Монеты были очень старые, и поэтому, через сильное окисление, чеканку практически было не видно. Сергей взял одну монету с моей ладони и потёр её о штаны, после чего на монете показались контуры двуглавого орла. Затем он встал с корточек и направился к лавке, присев на самый край, он ещё усерднее стал тереть нонету. Подойдя к столу, я поставил на него крынку, оставленную Сергеем на полу. После чего он повернулся ко мне, и не громко сказал:

      – Может, мусор выносить не будем, а потихоньку сожжем, вместо дров, вот только надо по-хорошему растопить дровами, чтобы труба немного просохла, а то тяга будет плохая, дыму будет много, а жару мало.

      Сергей поднёс к глазам начищенную старую монету и произнёс:

      – Одна тысяча девятьсот четырнадцатый год, реликвия, наверное, была в этой семье.

      – Но почему тогда не взяли с собой, а спрятали в печь? – и тут я понял всю глупость своего вопроса, но Сергей, воспользовавшись моим замешательством, спокойно ответил:

      – А может,