Побег из ада. Виктор Мосягин

как будто его только что разбудили, произнёс:

      – Иван, какая хата? Объясни, пожалуйста.

      Иван снова посмотрел на нас обоих и опять погрузился в раздумье. Просидев так минут пять, он так же неожиданно и почти шёпотом, как до него это сделал Сергей, пробормотал:

      – Хата это камера.

      В первое мгновение после этой фразы мы с Сергеем оторопели:

      – Какая камера? – глядя на Ивана непонимающим взглядом и даже слегка заикаясь, спросил Сергей.

      Подойдя ближе, я присел на бревно и, не дожидаясь очередного вопроса со стороны Сергея, спросил его сам:

      – Иван, ты говоришь камера, это что, которая в тюрьме? Или какая ещё может быть камера, – перебирая в голове всевозможные варианты, я обратился к Сергею. Он пожал плечами, давая мне понять, что не знает ответа на этот вопрос.

      В этот момент, как это уже бывало, я ощутил на себе тяжёлый взгляд Ивана и вновь обратил на него свое внимание. На меня смотрели пронизывающим до костей тяжёлым взглядом, видевшие ужас, его глаза.

      – Тюрьма, – очень медленно, но с какой-то внутренней злобой, произнёс он.

      – Ты сидел в тюрьме? – не скрывая своего удивления, в полголоса, спросил Сергей.

      Но на этот вопрос Иван уже не ответил, его пустой и безжизненно холодны й взгляд устремился куда-то вдаль, а мысли, как мне показалось, утонули в далёком прошлом. Обратившись к Сергею, я предложил ему оставить Ивана в покое, ссылаясь на то, что ему надо немного успокоится и прийти в себя, а самим в это время оборудовать кострище и заняться приготовлением пищи

      Сергей молча привстал с корточек и отошёл от Ивана. Подняв с земли принесённые им рогатины и топор, он перенёс их в центр сооружённой нами конструкции. Мне хотелось ещё поговорить, но Сергей, извинившись, попросил меня немного помолчать, объясняя это тем, что ему надо подумать над теми вещами, о которых он только что узнал. Не Задавая лишних вопросов, я подошёл к рюкзаку, чтобы до конца разобрать нашу провизию. Сергей тем временем, прикинув на глаз, где мы примерно разведём костёр, вбил рогатины в землю и, примерив на них жердь, на которую обычно весят котелок, начал собирать щепки для разведения костра. В это время Иван, очнувшись, как от глубокого сна, встал на ноги и закрыл лицо обеими руками. Простояв в такой позе, как мне показалось, не более двух минут, он опустил руки и стал внимательно, как будто попал сюда из другого мира, оглядываться по сторонам. Затем как-то резко изменившись в лице, словно его кто-то подтолкнул в спину, стал внимательно разглядывать, чем мы занимаемся. Потом он присел на корточки и поднял с земли несколько щепок, наверное, тем самым он хотел помочь Сергею, но меня в этот миг больше интересовало, что же всё-таки произошло на самом деле.

      – Иван, – окликнул его я, и он тут же посмотрел на меня вопрошающим взглядом, – как твоё самочувствие?

      – Да всё нормально, мужики, – совсем отчётливо и вполне бодро произнёс он.

      Сергей, который в это время находился на противоположной стороне нашего сооружения,