Владыка Пустоты. Михаил Беляев

люк. Из отверстий в ржавом чугуне шли струйки пара.

      – Подержи, – я сунул девчонке кодекс и подцепил крышку люка. Не поддался. Пришлось оторвать от стоящего рядом ящика доску, быстро расчистить выщербленный край люка и ударом загнать в щель конец доски. Я нажал на рычаг – и доска с хрустом обломилась. Но и люк вылез одним концом из затвердевшей грязи.

      Вцепившись в люк, я сдвинул его с места и заглянул вниз.

      – Лезь первая.

      Девчонка посмотрела на меня как на маньяка, затащившего её в свое логово. Но шум, донесшийся из переулка, откуда мы пришли, быстро отрезвил её. Прижав к себе книжку, она протянула мне руку и медленно, с моей помощью, спустилась по склизкой лестнице вниз.

      Я полез следом. Опустившись ниже пояса, подцепил крышку люка и потащил назад. Едва она встала на место, как наверху послышался шум и топот ног. Я застыл и прислушался.

      – Ушел, сука…

      – Да говорю же, отсюда некуда деваться, ну не по стене же он полез! – выпалил хриплый, запыхавшийся голос.

      – А в канализацию? – возразил первый.

      – Ты нормальный вообще? – ответил второй. – Думаешь, холеный барский сынок полезет в этот дерьмосборник? Да он без помощи слуг даже свой член не достанет, чтобы поссать. Канализация… я тебе говорю, вон туда он ушел!

      – Смотри мне, Самоха, босс башку-то нам быстро открутит. Ну пошли тогда…

      Дождавшись, пока голоса затихнут, я спустился вниз, к дрожащей девчонке. Освещения никакого здесь не было. Пошарив по карманам, нашел чудом уцелевший при побеге альвафон с разбитым экраном и включил фонарик.

      – За мной, – велел я, забирая у нее кодекс.

      Минут пять мы шли вдоль по краю стока, поскальзываясь на мокром, склизком камне. Подсвечивая нам путь, я чутко слушал звуки сверху – как только над нами будет дорога или оживленная улица, мы вылезем и затеряемся в толпе. А дальше – в первое же отделение полиции, банк или офис опричников.

      Но кроме журчания воды и попискивания вездесущих крыс пополам со всхлипами спутницы ничего не было.

      – Ч-что… кто это вообще…

      Я обернулся. Спутница, потрепанная и измазанная кровью и нечистотами, окончательно выбилась из сил и остановилась, опершись рукой на стену. В свете фонарика я рассмотрел ее лучше.

      На ней была броская, недешевая одежда вперемешку с простецким шарфом и дешевой бижутерией. Причудливая прическа растрепалась, а яркий макияж растекся, открывая взгляду симпатичное лицо. На пальцах спутницы блестели три колечка, в ушах – сережки с гербом в виде дельфина.

      До сих пор не оправившись о шока, девушка смотрела на меня и не знала, то ли бежать от меня сломя голову, то ли считать спасителем.

      – Тебя как зовут?

      – Алексия, – прошептала она, машинально пряча от меня запястье.

      – А фамилия есть?

      – Ко… Ковалевс…

      – Понятно, – перебил я. – Ты из рода Плахиных.

      Она застыла, выпучив глаза.

      – К-как ты понял?

      – Серьги. На тебе сережки с их родовым гербом. Какая теперь разница… пошли.

      Притихнув,