Сказки народов мира. Народное творчество (Фольклор)

битве, то разделятся, то друг друга жаркими языками лижут. То по земле стелются, то к небу вздымаются. Долго бились, ни один одолеть не может.

      Тут – тюп-тюп по мосту – идёт-бредёт старый нищий – видно, к рассвету хочет в город поспеть.

      – Эй, оборванец, – закричал ведьмин сын, белый огонь, – зачерпни шапкой воды из речки, залей красное пламя, я тебе золотой дам!

      Послушался нищий, зачерпнул воды, полную шапку несёт. Только хотел плеснуть на красный огонь, тот вскричал:

      – Лей скорее на белый, дедушка, целый грош заработаешь!

      Тот нищий сроду золотого не видел, а грош ему часто подавали. Он на грош и польстился, плеснул на белое пламя. Зашипело оно, сникло, пар столбом поднялся. За паром и не видно было, что маленький белый язычок пламени незалитым остался.

      Сделался чародей самим собой, подал нищему три гроша, и тот, довольный, своим путём дальше потащился.

      А тем временем из белого язычка пламени выскочил мальчишка да за спиной у чародея подобрался к коню-солнышку и взлетел в седло. Сам кричит:

      – Хоть и отнял ты у меня половину силы и лет мне поубавил, а пока конь мой – мой и верх. Ещё меня наищешься, за мной набегаешься.

      Хлестнул солнечного коня плёткой и умчался вдаль, неведомо куда.

      Тут слуга из-под моста и вылез.

      – Что ж ты, – укоряет чародея, – дрался-бился, а коня упустил?

      – А ты что же не помогал? – чародей отвечает.

      – Да борони боже в такую драку соваться! Как вы биться начали, меня от страха скорчило. Глаза я руками закрывал, голову меж ногами держал, коленками уши заткнул.

      Захохотал чародей, а как отсмеялся, вздохнул и сказал:

      – Ну вот что, храбрец, что ни сделано, а до конца недоделано. Путь нам дальний и нелёгкий впереди лежит.

      Пошли они по следу кованых копыт, где дорогами, где тропами, где горами, где лесами. А как вышли на каменистую, выжженную равнину, тут и след потерялся. Наугад идут. Солнце палит, на небе ни облачка. Чародей вперёд шагает, слуга позади плетётся, спотыкается, под нос бормочет:

      – Кабы ты взаправдашний волшебник был, хоть какую-нибудь еду наколдовал бы. Сколько времени не ели! А пустое брюхо ногам ходу не даёт.

      Чуть промолвил, выросла на песке перед ними диво-яблонька. Листочки зелёные, яблочки краснобокие.

      – Выходит, – обрадовался слуга, – ты не на шутку колдун-ведун! – И яблоко сорвал.

      А чародей яблоко из его руки выбил. Выхватил обломок меча и ударил деревце под корень. Мигом яблонька зашаталась, сухой метлой на землю упала, по прутикам рассыпалась. Усмехнулся чародей:

      – Верно, старая ведьма от пут освободилась, нас обогнала да отравленными яблоками угостить хотела. Её эта метла, что меня чуть не сшибла, когда я пташкой был. Теперь у неё треть силы колдовской убыло, а чему дальше быть, то дальше и сбудется.

      Долго ли, коротко ли ещё шли, видят – из-под камня ключ пробился, вода в роднике чистая, прохладой от неё веет. Слуга к роднику кинулся, да чародей его оттолкнул.

      – Не спеши на тот свет, – говорит, – этому свету ещё порадуешься. – И