Гимназисты. Истории о мальчиках XIX века. Аркадий Аверченко

образ Абрумки, вспомнится близость дня рождения, безвыходность положения, и тоскливо замрёт сердце. Только одно утешение и было, что день рождения ещё не так близок. Но беда пришла раньше, чем ждал Тёма. Однажды Абрумка, никогда не отходивший ни на шаг от своей лавочки, вдруг, заметив Тёму во дворе, пошёл к нему.

      Тёма при его приближении вильнул было, как будто играя, в кирпичный сарай, но Абрумка вошёл и в сарай и потребовал от Тёмы денег, мотивируя нужду в деньгах неожиданной смертью жены.

      Тёма уже с утра слышал от своих товарищей, что жена Абрумки умерла; слышал даже подробный рассказ, как Абрумка сам задушил её ночью, наложив ей на голову подушку, и, усевшись, сидел на этой подушке до тех пор, пока его жена не перестала хрипеть; затем он слез и лёг спать, а утром пошёл и сказал всем, что его жена умерла.

      – Ты сам видел? – спросил с широко открывшимися глазами Тёма.

      – Накажи меня бог, видел! – проговорил Гераська и в доказательство снял шапку и перекрестился.

      Теперь этот Абрумка, как будто он никогда не душил своей жены, стоял перед Тёмой в тёмном сарае и требовал денег.

      Тёме стало страшно: а вдруг и его злой Абрумка сейчас задушит и пойдёт скажет всем, что Тёма взял и сам умер.

      – У меня нет денег, – ответил Тёма коснеющим языком.

      – Ну, так я лучше папеньке скажу, – просительно проговорил Абрумка, – очень нужно, нечем хоронить мою бедную Химку…

      И Абрум вытер скатившуюся слезу.

      – Нет, не говори, я сам скажу, – быстро проговорил Тёма, – я сейчас же принесу тебе.

      У Тёмы пропал всякий страх к Абрумке. Искреннее, неподдельное горе, звучавшее в его словах, повернуло к нему сердце Тёмы. Он решил немедленно идти к матери и сознаться ей во всём.

      Он застал мать за чтением.

      Тёма горячо обнял мать.

      – Мама, дай мне тридцать копеек.

      – Зачем тебе?

      Тёма замялся и сконфуженно проговорил:

      – Мне жалко Абрумки, ему нечем похоронить Химку, я обещал ему.

      – Это хорошо, что тебе жаль его, но всё-таки обещать ему ты не имел никакого права. Разве у тебя есть свои деньги? Только своими деньгами можно располагать.

      Тёма напряжённо, сконфуженно слушал, и когда Аглаида Васильевна вынесла ему деньги, он обнял её и горячо ответил ей, мучимый раскаянием за свою ложь:

      – Милая моя мама, я никогда больше не буду.

      – Ну иди, иди, – ласково отвечала мать, целуя его.

      Тёма бежал к Абрумке, и в воображении рисовалось его лицо, полное блаженства, когда он увидит принесённые ему Тёмой деньги.

      Раскрасневшись, с блестящими глазами, он влетел в лавочку и, чувствуя себя хорошо и смело, как до того времени, когда он ещё не сделался должником, проговорил восторженно:

      – Вот, Абрумка!

      Абрумка, рывшийся за прилавком, молча поднял голову и равнодушно-уныло взял протянутые ему деньги. Но, взглянув на разочарованного Тёму, Абрумка инстинктивно понял, что Тёме нет дела до его горя, что Тёма поглощён собой и требует награды