Энергия. Борис Лютин

группы, профессор Минин, лично проверил программу компьютера и, не найдя в ней никаких ошибок, продолжил наблюдение. Неудача опыта не вызвала в нем бурной реакции. За свою долгую карьеру он повидал многое и уже привык к тому, что не все в этом мире поддается объяснению и контролю. "Судьба, или рок, кому как больше нравится", – философски размышлял он, продолжая внимательно следить за ходом эксперимента.

      Напряжение в лаборатории нарастало с каждой минутой. Каждый из присутствующих был погружен в свои мысли, создавая невидимую, но ощутимую атмосферу противоречивых эмоций.

      Профессор Келен пребывал в состоянии глубокого недоумения. Он, как и Цезий, был уверен в успехе эксперимента, и теперь не мог объяснить происходящее. "Она не может не увеличиться, это противоречит законам, чертовщина какая-то", – лихорадочно думал он.

      Первым порывом было пойти к Цезию, обсудить ситуацию, но внезапно он осознал всю нелепость такого поступка. "Я, именитый профессор, бегу к молодому, неопытному мальчику только из-за того, что у того что-то не выходит. Это, по меньшей мере, смешно", – одернул он себя. "А если вспомнить, как я час назад расхваливал его гениальность коллегам… Да я поставлю под сомнение свой авторитет!"

      Келена разрывало на части. С одной стороны, ему хотелось помочь Цезию, быть рядом, участвовать в эксперименте. С другой – страх показаться смешным, поставить себя в неловкое положение удерживал его на месте. Внутренний конфликт был настолько силен, что у профессора разболелось сердце, и ему пришлось принять лекарство.

      Тем временем, у профессора Мэйсона на душе заметно полегчало. "Теперь все идет так, как и должно", – удовлетворенно думал он. "Не зря я не доверял этому юнцу. Молод, зелен, ему не место среди нас".

      Мэйсон уже строил планы на будущее: "Это только первая неудача, дальше последуют другие. Практика и еще раз практика, зубрежкой и отметками науку не покорить. Еще несколько провалов и надо отстранять его от работы. Перевести в другую лабораторию, там, где полегче. Преобразование энергии слишком сложно для таких, как он".

      Эксперимент Цезия стал лакмусовой бумажкой, проявившей истинное отношение каждого члена команды к молодому гению. И пока на экранах продолжали бежать цифры, в воздухе витало ощущение, что этот день может стать поворотным в судьбе не только Цезия, но и всей исследовательской группы.

      Доктора Кей в те минуты совсем не интересовал научный результат опыта. Если бы эксперимент проводил не Цезий, она, вероятно, даже не взглянула бы на экран – своих дел было по горло. За Цезия же она болела всем сердцем. Оно то сжималось, то бешено колотилось. Ее собственные неудачи никогда не вызывали в ней таких эмоций. В правильности проведения опыта она не сомневалась, хотя сама ни разу не заглянула в программу. Она была уверена в Цезии и его действиях.

      Уже второй час Цезий не отрывал глаз от экрана. Напряжение его тела достигло такой степени, что вены вздулись на руках, а лицо горело. Перед ним были только цифры, весь остальной