Ювента. В.В. Дмитриев

по местам!

      Пионеры послушались, резко замолчали и расселись по кроватям, изобразив из себя ангелов, которыми они на самом деле не являлись. Вид у Макара был строгий, и некоторые дети не рисковали долго на него смотреть.

      – Для тех, кто не умеет себя вести, я знаю одно интересное место, как раз для таких дебилов. Под каждым корпусом есть подвал, в котором когда-то закрывали шумных пионеров. Пару деньков там посидите, глядишь и в людей превратитесь. Может, давайте вернем традицию? Нет? Тогда давайте вы не будете орать каждый раз, когда вожатый сваливает из комнаты?

      – Мы не будем кричать – тихо ответила та самая Полина с плюшевым медведем, которого она до сих пор таскала с собой в руках. Чуть ранее Мак для себя отметил, что сама Полина вела себя спокойно и не участвовала в общем галдеже, когда он зашел в комнату.

      – Очень на это надеюсь – не сбавляя голоса, сказал вожатый, и прошел к дальней стене холла, усевшись на пионерскую тумбочку. – Короче, экскурсию мы вам провели, теперь давайте пробежимся по правилам. По самым важным правилам! Первое – если вам нужно куда-то отойти, говорите мне, или Зарине. Не важно, куда – в буфет, или просто выйти проветриться или покурить, спрашивайте по каждому поводу. Не дай бог я вас не увижу в поле зрения, тогда пеняйте на себя! Ясно?

      – Чего? Покурить? – удивился Ваня, глупо хихикнув.

      – Это я образно. Вы чё, только про это услышали?

      – Нет – ответил отряд.

      – Тогда еще раз спрашиваю – вам ясно?!

      – Да – едино протянули детские голоса.

      – Замечательно. Тогда переходим ко второму очень важному правилу – если дверь в мою комнату закрыта, значит я занят. За-нят. Если вам чё-то надо, то можете постучать, но не надо заваливаться, пока я не разрешу. Усекли? У всех должно быть личное пространство, в том числе и у меня. А так…если не будете лезть ко мне, то и я к вам докапываться не буду. Так усекли, или нет?

      Вновь протяжное согласие. Мак не был уверен, что малявки вообще запоминают, что он им пытается втолковать. Но это были уже их проблемы, которые не отменяли наказания в случае нарушения установленных правил.

      – Третье – вы делаете то, что говорят вам вожатые. Если мы говорим вам строиться, значит вы должны построится за десять секунд, отложив всю свою жратву, игрушки, книги и всякую прочую х…фигню. Если не успеваете за десять секунд, то мы возвращаемся обратно в корпус и повторяем эту процедуру заново. И так будет до тех пор, пока вы не сделаете всё идеально. Если я говорю, что в буфет вы не ходите, значит, вас там и близко быть не должно. Говорим, что нужно одеть спортивную обувь, значит, мы не двинемся до тех пор, пока у каждого на лапах не будут одеты кеды…

      – А у меня нет кед – раздался из толпы чей-то невнятный голос. – У меня только кроссовки.

      – У меня тоже кроссовки – сказала девочка в очках.

      – А кроссовки считаются спортивной обувью? – спросил пухлый мальчишка, сидевший неподалеку от вожатого. – У меня есть кеды, но мне просто интересно…

      – Тихо! –