.

заслужили гораздо больше…

      – Да срать мне на их заслуги! – перешел на повышенный тон Мак. – В чём смысл МНЕ стоять на малолетках? Я ж не нянька!

      – Макар, не начинай, пожалуйста – устало сказала Элина. – Работай с тем, что дают. Я не хочу и не буду убирать вожатых с отрядов. Тебя включили в список последним, поэтому и поставили туда, где было место. Если всё будет хорошо, то на следующей смене поговорим за твое повышение в отряде. А щас…

      – Ясно. В жопу всё! – психанул Мак и вырвался из вожатской, оставив Элину одну. Он был убежден, что, если бы дверь в помещение была закрыта, то он обязательно выбил бы ее ногой.

      – Ты куда?! – заволновалась Элина.

      – В корпус! Памперсы готовить!

      Настроение у Мака в один миг скатилось до ужасного, ибо все его планы резко и в один момент слетели под откос. А всё потому, что с малолетками ни в коем случае нельзя было расслабляться. Конечно, это не значило, что он не собирался этого делать, но сложностей у его нынешнего положения теперь заметно прибавилось.

      У маленьких детей, даже восьми или девяти лет отроду, был один большой недостаток – они почти всегда видели в вожатых своих братьев и сестричек. Ни один день у них не мог обойтись без объятий, вопросов, приставаний, и, что самое ужасное – жалоб или слез. Они часто сорились между собой, бегали ябедничать, обижались, болели и канючили, а еще звонили родителям и просили забрать их из лагеря по десять раз на дню, что приносило с собой новую головную боль. Присмотра дети тоже требовали особого – ненароком кто-то из них всегда мог потеряться, либо же залезть туда, куда лезть было совсем нежелательно. Всё это, конечно же, можно было пережить и перетерпеть, но двадцать долгих дней в таком случае становились настоящим испытанием для любого вожатого, даже самого терпеливого, к коим Макар сейчас никакого отношения не имел.

      Со старшими отрядами, парнями и девчонками от четырнадцати до шестнадцати лет, таких трудностей зачастую не возникало. Они были предоставлены сами себе, и, как правило, могли обойтись без лишних указаний. Ставить с ними вечерние мероприятия, будь то сценические номера или танцы, было плевым делом, ведь чаще всего они были в состоянии обмозговать вечерку сами. Да – трудностей со старшаками тоже хватало, однако шугать целующиеся по углам парочки и бегающих втихаря курить парней было всяко легче и даже приятнее, чем утирать нескончаемые слезы малолеток. Более того – со старшими можно было не только поговорить по душам, но и весело пошутить, что являлось хорошим подспорьем для душевного равновесия любого вожатого.

      Теперь же с этим можно было попрощаться – Мак абсолютно не верил в то, что Элина на следующей смене сходу поставит племянника на старшие отряды. Этому не бывать даже в том случае, если он и его восьмилетки по ходу первой смены полетят в космос, получат Нобелевскую премию по литературе и выиграют Чемпионат мира по водному поло. Тревожные мысли давили на вожатого, отбивая у него всякое желание начинать работу, которого и без того особо не наблюдалось. Мак всегда умел себя накручивать, а если бы это считалось наукой, то он наверняка получил бы