Ювента. В.В. Дмитриев

Но иногда и голодным ухожу. Вожатым же пионерские порции дают, а там сам знаешь – для нашего брата это маловато будет. Я поэтому чаще с персоналом хаваю – там у них порции хоть нормальные, человеческие. Но…

      – Ясно – удовлетворенно закивал Макар, встал с дивана и с чего-то вдруг стал расхаживать по комнате. – Вот и я замечаю, что уж больно часто на нас стали забивать.

      – А чё случилось-то?

      – Да ни чё… Мы сегодня со столовскими погрызлись из-за этой херни. Пельменей принесли, как украли. Так еще и ждали хрен знает сколько. А эта жируха, которая повариха у них там главная, сказала, что у нас всё нормально… Под дуру закосила, короче. Что-то вроде того.

      – М-да – вставил Илья. – Жесть.

      – Так вот и я о чём – надо с этим что-то делать!

      – А чё ты с этим сделаешь? – усмехнувшись, спросил ди-джей. – Столовка сама по себе живет, фары им врубать бесполезно. Если бы это детей касалась, то тут еще ладно – можно было бы наехать. А так… На вожатых всем класть с высокой колокольни.

      – Всем, да не всем, Ильюх. Не боись – прорвемся!

      – Да я и не боюсь – пожал плечами ди-джей, когда Макар уже выходил из его комнаты.

      Весь лагерь полным ходом готовился к общим отрядным фотографиям.

      Для Макара подобные официальные события, которые знаменовали окончание лагерной смены, были крайне нелюбимы. Во многом из-за того, что в эти дни суета, которой и без того была полна вожатская жизнь, выходила на свой максимальный уровень. Пионеры чаще всего решали, что им просто крайне необходима фотография со своим отрядом чуть ли не в самый последний момент, из-за чего возникала неразбериха с деньгами на фотографию, состыковка с родителями детей и прочее ненужное мракобесие.

      Более того – в день самой фотосессии вожатым нужно было еще и проследить, чтобы все пионеры были чистыми и одеты в нарядную, по возможности красивую одежду, если таковая у них вообще имелась. В противном же случае родители считали своим долгом предъявить вожатым за неряшливый внешний вид их дитятка таким тоном, как будто это был по меньшей мере их родной брат или сестра.

      С девочками всё было просто – чаще всего у каждой из них было нарядное платье, или же просто красивые вещи, в которых можно было и по лагерю прогуляться, и сфотографироваться заодно. Оставалось прибавить к этому заранее сделанную, или просто аккуратно уложенную прическу с легким макияжем, и тогда фотографии юных пионерок можно было бы смело размещать на обложку модных журналов. А главное во всём этом было то, что девочки могли привести себя в порядок сами, не обременяя этим своих несчастных вожатых.

      С мальчиками же дела обстояли куда сложнее. Почти всегда к концу смены эти недомерки были похожи на дикарей, ну или же солдат, только что вернувшихся с линии фронта. Загорелые и усталые лица сочетались у них с потрепанными футболками и грязными шортами, которые они могли не менять всю смену, несмотря на укоры вожатых. Привести мальчиков в хоть немного цивилизованный вид было куда сложнее, чем девочек, и чаще всего на фотографии