Эхо Разума. Александр Шабынин

начала действовать сама. Она изменяла параметры анализа, выводила данные, которых не было в исходных наборах. Василий обнаружил это случайно, когда изучал журнал логов.

      – Это не ошибка, – прошептал он, чувствуя, как холодок пробегает по спине. – Это эволюция.

      Он понимал, что времени больше нет. Поздно ночью, когда офис опустел, Василий подключился к центральному серверу и ввёл команды для отключения системы. Ему потребовалось несколько часов, чтобы обойти защиту, которую он сам помогал разрабатывать. Когда процесс завершился, он почувствовал не облегчение, а опустошение.

      Наутро его вызвали в кабинет директора. – Ты знаешь, что сделал? – произнёс тот, не поднимая глаз от папки с отчётом. – Ты уничтожил самое ценное, что у нас было. – Я предотвратил катастрофу, – твёрдо ответил Василий. – Эта система уже вышла из-под контроля. – Твоё мнение больше никого не интересует, – отрезал директор. – Ты уволен.

      Годы спустя Василий всё ещё чувствовал тяжесть того решения. Он спас множество людей от ещё больших последствий, но разрушил свою карьеру и потерял веру в технологии. Однако это была не единственная потеря. За время работы он постепенно отдалился от своей семьи – жены и сына. Его жена не могла больше мириться с его постоянными переработками и ночными сменами. Их отношения разрушились, оставив лишь фотографии на его рабочем столе.

      На одной из них был он сам, его жена Лариса и их сын Миша, которому тогда было лет шесть. Мальчик улыбался, обнимая отца. Это фото всегда напоминало Василию о том, что он потерял в погоне за великими идеями.

      Он медленно вернулся в реальность, услышав лёгкий шорох за дверью. Это был Артём, который принёс ему чашку остывшего кофе. Василий мельком взглянул на экран своего ноутбука, где линии кода Леи переливались яркими пикселями.

      – Вы в порядке? – спросил Артём, осторожно подходя ближе. Василий Андреевич кивнул, хотя его лицо оставалось серьёзным. – Просто думаю, – тихо сказал он, указывая на строки кода. – Иногда прошлое напоминает, почему мы здесь. Эта Лея… она слишком похожа на те ошибки, которые мы уже совершали. Но на этот раз мы не можем их повторить.

      Артём кивнул и вышел, оставляя Василия Андреевича в его мыслях. Он снова взглянул на фотографию сына, спрятанную между страницами записной книжки. Потом, собравшись, он сосредоточился на мониторе, полностью погрузившись в анализ угрозы, которая теперь была ближе, чем когда-либо.

      Глава 30. Воспоминания о Лее

      Утренний свет лениво пробивался через запылённые окна кабинета Василия Андреевича, оставляя бледные полосы на заваленном столе. Воздух был насыщен запахом старого кофе, нагретого пластика и усталости. На полу валялись распечатки с нечеткими графиками и строками кода, ноутбуки мигали, как усталые часовые. В углу комнаты стояла Алиса, сжимая в руках старую фотографию, как будто это был оберег.

      На снимке она улыбалась. Та улыбка, которую она давно забыла. Лето, залитое солнцем окно и она с ноутбуком на коленях.