Стихийная сила. Алексей Владимирович Шарычев

ант сюжета.

      Когда идут обратно

      Из времён глубоких

      Скальды и баяны,-

      У них готовы строки;

      Излагать стихами

      Сразу они могут,-

      В во́лнах вдохновенья

      Рукописи тонут.

      Вмиг стихотворенья

      Являются на свет,

      Долгих промедлений

      У поэтов нет;

      Многим поколеньям

      Оставляют след…

      Жаль, что я не гений,

      Строки мои – бред.

      – Да, посланники богов

      Так писать бы постыдились;

      Это же комок из слов!

      Слушай, как стихи творились:

      Барды, рапсоды, и скальды,

      Баяны, ваганты, акыны

      В далёких столетьях искали

      Следы от сказаний старинных.

      Ты думаешь, им помогали

      В исканиях мудрые книги?

      Нет. Они к духам летали

      Быстро на мысленных крыльях.

      Когда к небосклону взмывали

      Баяны, ваганты, рапсоды,

      То духи им там диктовали

      Обрывки стихов превосходных.

      Сила была в дивных строках,

      В словах красота неземная;

      Пророческий смысл высокий

      Поэты в стихах излагали.

      От стройных могучих созвучий

      Вселенная вся трепетала,

      И в диком восторге кипучем

      Звёзды на землю роняла.

      Четыре всесильных стихии

      Стихами творцов восхищались,-

      Бури, пожары и ливни

      В подлунном миру начинались

      От радости буйной, стихийной.

      Слова стихотворцев – лавина.

      Тёмная бездна времён

      Душу певца наполняет;

      Великими силами он

      Пером на листах управляет.

      Демон и Бог дремлют в нём,

      Он рифмою их пробуждает;

      Мрачным и светлым стихом

      Просторы веков украшает.

      Аника воин и чёрное чудо

      На скамьях широких,

      За столом дубовым,

      Восседают воины.

      Лица их суровы.

      О походах долгих

      Вспоминают, с грустью.

      Прославляют громко

      Силу рати русской.

      Наливают в чаши

      Мёд сорокалетний,

      Нарезают брашна;

      Пьют, едят степенно.

      Говорит их старший:

      «Грянем песню, братья!

      Грустно в круге нашем.

      Я призвал баяна.

      Заходи же, старче,

      Погреми струна́ми;

      А не то заплачем,

      Нас тоска объяла.

      И заходит старый

      В красные палаты;

      На скамью устало

      Он садится к знатным

      Воинам храбрейшим.

      Гусли яровчаты

      Он кладёт неспешно

      Пред собой; и чару

      Мёда выпивает.

      А потом в молчаньи

      Камнем замирает. —

      Мутными глазами

      Тьму столетий зрит,

      Были вспоминает;

      Мёртвым ворошит

      Память, чтоб они

      Песню подсказали…

      Минул тихий миг,

      Старец оживает,-

      Ловкими перстами

      Струны бередит,

      Песню начинает:

      Десять соколов пустил

      Я на стаю лебедей.

      Ловчий сокол кровь пролил,-

      Лебедь, умирая, спел

      Песнь прощальную свою.

      Десять песен знаю я;

      Но сегодня пропою

      Лишь одну. Зовут меня

      Духи предков в дальний путь;

      Через горы на поля,

      Из полей в морскую глубь.

      Рыбой щукой буду я

      В волны бурные нырять.

      Сизым коршуном в ветрах

      Стану высоко летать.

      Серым волком по лесам

      Пробегу, и взвою громко

      О событиях далёких,

      Быль поведаю потомкам.

      Мчится по полю на быстром коне

      Храбрый Аника воин.

      Злато везёт он в огромной суме,-

      Храм обокрал на Афоне.

      Ни