Посланники Нибиру. Евгения Кретова

за каплей текло лекарство.

      Лицо Влада потемнело и осунулось. Он часто и поверхностно дышал, впадая в беспамятство, и стонал, возвращаясь в сознание.

      Глеб мрачнел, глядя на него.

      Крыж ругал себя, что не остановил товарища, с тоской и болью поглядывал за тем, как тяжело вздымается у того грудь и пульсирует вена на виске. В один из таких дней, ближе к вечеру, дверь боязливо приоткрылась и в палату заглянула дочка Теона, розово-волосая девочка-подросток Семаль. Василий обернулся на шорох. Увидев Семаль, кивнул в знак приветствия и одновременно приложил указательный палец к губам, призывая к тишине.

      Девчонка опустила глаза и покосилась на Чайку – Крыж на всякий случай проверил, достаточно ли тот прикрыт тонкой лианиновой простынью.

      – Плохо ему?

      – Не очень хорошо, да, – Крыж кивнул. – Ты чего хотела?

      Он давно заметил, что девочка-подросток то и дело мелькает у него перед глазами, будто хочет что-то сказать, и всякий раз тушуется, сбегая. В подростковую любовь он не верил, но девчонке что-то было нужно. Вот и сейчас, не просто же так она прокралась в медблок.

      Семаль подавила вздох, открыла было рот, но в этот момент дверь открылась и на пороге появился Духов:

      – Ты чего тут делаешь?! – опешил, уставившись на подростка. – Тут стерильная зона, а ты без халата даже!

      Девочка густо покраснела, пробормотала, что уже уходит, а приходила вообще по поручению отца, узнать, как себя чувствует землянин, торопливо попрощалась и змейкой юркнула за дверь.

      «Врет», – не сговариваясь, догадались мужчины, переглявшись. Духов качнул головой.

      – Ну, как он? – Мельком взглянув на пациента, задержался взглядом на экране биометрии. Положил руку на плечо Крыжа, дежурившего у постели больного товарища с обеда: – Иди, поспи, я уже освободился, с ним побуду…

      Василий встал:

      – Почему не получается?

      – Кто сказал, что не получается? – Духов опустился на его место, вытянул ноги и с наслаждением откинулся на спинку. Глаза у него оказались покрасневшими от усталости, но продолжали излучать снисходительную уверенность и улыбаться.

      Крыж перевел взгляд на пожелтевшее лицо Влада.

      – Хочешь сказать, так и было задумано?

      Духов скрестил руки на груди, разглядывая молодого человека снизу вверх:

      – Я предупреждал, что операция сложная. И технически, и эмоционально. Биочип, который мы внедрили ему, должен врасти в нервную систему, стать ее продолжением. Это немного напоминает операцию по лечению пульпита. Только полная медикаментозная блокада нам не подходит. А это… всегда сопряжено с определенными рисками.

      – Но ему ведь даже обезбол не помогает, – Крыж вздохнул.

      – Помогает, иначе бы он уже охрип от крика, – Духов вздохнул. – Иди, Василий. Владислав – сильный молодой человек, у него за плечами – годы тренировок и довольно опасных заданий… Завтра ему уже будет легче, обещаю…

      – Надеюсь, – протянул Василий, направляясь к выходу из палаты. На мгновение он задержался,