Исключение из правил. Павел Юрьевич Иванников

два противоположных чувства – облегчение от того, что большой и трудной работы удалось избежать, и гнев на того шутника, что заставил его на ночь глядя срочно придти в этот подвал. Чтоже Владимир подошел к краю освещенного пространства и тут я вижу удобное время для своего эффектного появления на публике. О это всегда чрезвычайно волнующе. Обожаю пугать людей до усрачки, до мокрых трусов. Я нападаю во тьме не потому что боюсь света – электрический свет, ровно как свет от факелов, костров и свечей мне совершенно ничем не вредит. Я желаю почувствовать страх своей жертвы. Поэтому когда Владимир увидел мои налитые кровью красные глаза и хищный оскал выдвинувшихся из десен клыков он едва не потерял сознание от испуга, к тому же, во время прилива адреналина и в хищном обличии у меня резко темнеет кожа и если в спокойном состоянии она бледная как мрамор, то при адреналине она становится пепельно серая. Представьте себя если увидите из тьмы выходящее существо с клыками и когтями, с кровавыми глазами и кожей, как будто этот человек горел и прожарился до хрустящей корочки. Совершенно не осуждаю Владимира за испуг и подпрыгивание на месте. Я же произнес заранее внедренное в его сознание стоп слово (он же не первый раз у меня на приеме, хотя не помнит этого) Ленин, сказал я и Владимир застыл с пустыми бессмысленными глазами (слово дожно быть такое, какое редко услышишь в обычной жизни, иначе трэлл застынет в ступоре на улице среди людей, его конечно повезут в больницу, там докопаются до того, что он под гипнозом и появится ниточка ведущая ко мне, а мне это зачем надо?) Владимир не член коммунистической партии и не её фанат, поэтому это слово для его гипноза вполне подходящее. Владимир застыл, а я подошел к нему, по дружески потрепал его волосы и впился клыками в его шею насыщая себя свежей теплой кровью что как нектар стекает по моим жилам и питает все мои мускулы и тело. Неохотно остановившись на самом интересном месте, трэлл мне нужен живой, а не мертвый, я вытащил из его кармана бумажник с наличными, которые он не задумываясь взял с собой для похода в подвал не задумываясь о том, зачем ему в подвале нужны деньги вообще и крупные купюры в частности. Я не жадничаю, немного оставляю ему и в бумажнике. Говорю ему почти что правду – Ты был в подвале, в подвале пусто, никакой воды нет, ты никого там не видел. Иди домой, придешь в себя через час, слабость в теле, потому что сегодня опять сдавал кровь, а денег меньше потому что пил в баре. Всё иди домой. Трэлл Владимир послушно разворачивается и шагает прочь. Я жэе возвращаюсь в свою комнату, где у меня чисто по человечески постелен красный ковер, стоят столы и стулья, а в самом центре комнаты стоит прекрасный лакированный гроб в котором я сплю, медитирию и подслушиваю и подглядываю за постояльцами дома наверху. Вполне сытый и настроение на высоте, я дождался когда Владимир захлопнет дверь и закроет ее на замок снаружи, теперь можно предаться своему любимому занятию – подсмотреть за постояльцами, я уже давно превратился в какого то домового,