Подснежник. Эльбрус Баграмович Джабраилов

казалось, что он способен приручить горы, обуздать бурную реку, укротить горный ветер.

      После очередного падения его позвала мать:Гамид уже холодно, заходи в дом, оставь бедную лошадь в покое. Гамид неспеша подошёл к лошади, взял уздечку и повёл её в загон; лошадь всё это время держала голову высоко и уши поднятыми – словно брезгала общества с ним. Гамид привязал лошадь и начал уходить, будто она для него ничего не значила, а лошадь напротив, как только он начал уходить, осупилась и как бы хотела крикнуть вслед:

      – Стой! Подожди, ты был недостаточно настойчив. Жалею, что не позволила оседлать себя – но гордость взяла верх над минутной слабостью; она вновь приняла величественный вид. Повернув чуть голову, взгляд лошади пересекся с Хавой и удивлённо замер: она смотрела на Хаву будто знала её давно, и между ними была одна судьба на двоих. Хава тоже это удивило.

      Хава собрала ноги под одеялом и основательно укуталась. Под кроватью сторожит монстр. Звучит Азан на утреннюю молитву. Он первым, ещё до солнца рассеивает ночную тьму: что-то темное отделяется от ночи со голосом утренней молитвы и прохладный горный воздух становится мягче. Хава встаёт на молитву. Смело спускает ноги на пол. С азаном исчезают чудовища, которые иногда сковывают её волю. После молитвы она читает Коран. Ржание коня заставило её вспомнить вчерашний эпизод. Наступил рассвет; она никогда не упускает его встречи.

      Хава ждёт Сали, с которой должны пойти за водой. У Хавы уже кувшин с тонким горлышком; в горах это знак того, что она уже невеста. Сали это заметила и поздравила подругу. Хава скромно ответила.По дороге заметила лошадь Гамида в загоне. Она с таким же интересом как и вчера провела ее взглядом пока угол дома не разлучил их. Родник находился на окраине села и они успели много поговорить вдвоём.

      Ниже по течению родника был бассейн, где люди стирали ковры или одежду; рядом стоял загон для лошадей, здесь желающие могли искупать своих животных. Придя к роднику девушки обнаружили его сегодня необычайно людным. У бассейна стояла молодежь, которая лукаво чем-то занималась: когда пришли поглазеть на девчат, Хава рассмотрела среди них Ахмеда. Она решила для себя, что это один из неудачных дней и спряталась за Сали. Молодёжь состязались в метании ножей; можно было услышать хлесткие удары ножей, вонзающихся в деревянные трафареты. Хава не всех знала – она приехала в родной аул совсем недавно, почти год назад. Поэтому рассматривала каждого, пытаясь вспомнить: вот тот парень с заметной горбинкой и весьма несвежими сапогами был Ризваном, её двоюродным братом; а мужчина в потрепанной папахе предлагает кому-то недорого купить курицу – это Закир могильщик. и в суете этих воспоминаний она увидела спускающегося к бассейну Гамида. Он шёл, держа лошадь за узду; сейчас она сумела разглядеть его: был высокого роста, худощавый, не широкоплеч, папаха скрывала кучерявые волосы до мочек ушей; длинные руки едва не доставали до колен. Нос с небольшой горбинкой и шрам на верхней губе правее от носогубной складки бросались в глаза. Не заметить его отрешённый взгляд и то, как люди старательно