Ангелы Вита: я тебя вылечу. Елена Свободная

даже привязан, – слегка даже обиделся мужчина, качнув лысым татуированным черепом. – Ей уже столько лет, что я именно с ней себя ассоциирую!

      – А как же… – я с сомнением приподняла бровь. – Ну, Истинное Пламя… чистая сила…

      – Много ты в демонах понимаешь! – фыркнул он, потягиваясь с неожиданной грацией для такой горы мышц.

      – Немного, – серьезно кивнула я. – Но, в любом случае больше, чем ты – в полукровках.

      – Не исключено, – хмыкнул Леракаас. – Но так, для справки, это тело напрямую завязано на ауру, если ты присмотришься…

      – Татуировки привязывают форму к содержанию! – догадалась я, откидываясь в кресле. – Точно! А я думаю, что мне кажется таким знакомым… Я-то собрала твою ауру без всяких следов и шрамов. Потому их и не… хм…

      Не зря мне казалось все это время, что я вот-вот что-то пойму! В магическом зрении они выглядели немного иначе, но все равно очень узнаваемы. И шрам этот вон… на месте очень криво затянутой старой раны. Скорее всего, наспех стянул резервом, а потом решил, что и так сойдет. Я поморщилась – терпеть не могу такого самолечения. Ну, не умеешь – не берись!

      ***

      Я усмехнулась, вспомнив, как навещала Алиниэль в Зазеркалье, чтобы убрать два уродливых шрама, оставшихся после схватки с какой-то очередной когтистой гадостью. Процедура вообще уже давно стала стандартной – эльфийка регулярно обращалась с такими вещами, но тут я сразу почувствовала присутствие Дара смерти:

      – Кто это сделал?!

      Я была так зла, что если бы у меня была возможность, я бы потыкала ее носом, как котенка. Это надо было додуматься – стягивать раны смертью!

      – Это… Фабиан Гроттернбергский… – облизнув губы, призналась Али. – У него не было выбора, мой резерв был совсем пустой.

      При этом кончики ушей ее так розовели, что можно было подумать, что и сами раны ей нанес магистр. Четыре часа я возилась, аккуратно расправляя все линии и силовые нити, которые накрутил на скорую руку некромант. Да и то повезло, что он этой путаницей больше хотел спрятать свои истинные чувства к эльфийке, чем просто был криворуким идиотом. Но так как я понятия не имела, как выглядит любовь у некромантов (да и вообще не подозревала, что она у них есть), светящаяся дымка осталась для меня загадкой.

      Но она уже прижилась в ауре Алиниэль, явно давая ей какие-то новые способности, и я решила понаблюдать, что из этого выйдет. А когда Кайа объявила, что ее Наставник связал себя с Али, паззл у меня сложился, смягчив потрясение от новости, в отличие, например, от Кайи.

      Хотя тогда я позвонила некроманту, едва вернувшись в лабораторию:

      – Магистр, с чего вы решили, что природные раны на уровне живой ауры можно стягивать смертью?

      – Думаешь, сначала надо было ее добить? – зло проскрипел Фабиан Гроттернбергский, мгновенно поняв о чем речь.

      – Думаю, не стоит лезть не в свое дело, – не осталась в долгу я. – Штопайте ваших зомби и студентов! Впрочем, не уверена, что для вас есть принципиальная разница.

      – Смотри