Вместе. Дэйв Эггерс

в прошлом году.

      – О боже. Мне так жаль.

      – Ты в последнее время делала МРТ?

      Она не делала. Дэн закатал рукав, и она увидела телефон, прикрепленный к предплечью, как это сейчас было модно. Он начал проматывать ролики, на всех была одна и та же женщина: в доме со светлыми полами, в гамаке на зеленом склоне, в саду, где она опустилась на колени перед розами. Такая молодая – и уже умерла.

      – Это Адира, – сказал он, пока на экране мелькали кадры. Он будто пытался решить, какую запись показать Дилейни – человеку, с которым только что познакомился. – Когда опухоль обнаружили, была уже четвертая стадия. – Он посмотрел на Бэй-Бридж, солнечный луч блеснул на стекле крохотной машинки, неслышно летящей на запад. – В общем, она заставила меня пообещать, что я буду следить за собой. И мне хотелось бы, чтобы ты тоже так делала.

      – Я буду, – кивнула Дилейни, чувствуя, что ей нанесли удар в спину. Она не сомневалась, что Дэна действительно беспокоит ее здоровье, и это было какой-то жестокой насмешкой.

      Он продолжал листать ролики. Дилейни взмолилась про себя, чтобы он ничего не выбрал, чтобы не предложил ей посмотреть. Но он, конечно, предложил.

      – Она была прекрасной спортсменкой, очень любила бег, – сказал Дэн, и на экране ожила Адира. Она только что завершила дистанцию и стояла, вскинув над головой руки, улыбаясь. На майке был номер 544. Дилейни надеялась, что ей не придется услышать ее голос.

      – А, прости, – сказал Дэн, увеличивая громкость.

      – Я это сделала? – спросила Адира, продолжая улыбаться и тяжело дыша.

      – Да! – произнес голос за кадром. Дэн. Он говорил с такой гордостью. – Ты это сделала, любимая.

      Видео закончилось.

      Дэн снова принялся листать ролики, отыскивая моменты из жизни Адиры, которые ему хотелось показать. В телефоне, надетом на руку, как будто была вся его жизнь, вся его Адира. Дилейни стояла и смотрела, как он ищет и ищет.

      3

      Так себе и представляю

      – Я не могу, – сказала Дилейни.

      – Почему? – не понял Уэс. – Потому что у него жена умерла?

      – Да. И не только.

      – Он не спрашивал, занималась ли ты греблей?

      Люди спрашивали об этом очень часто. Интересовались, не занимается ли она греблей, волейболом или даже баскетболом. Она была как минимум на четыре дюйма выше Уэса, но его это нисколько не волновало. Он ни разу об этом не упоминал.

      – Нет, – сказала Дилейни. – Просто дело в том, что он нормальный. Обычный человек. Я этого не ожидала.

      – Мы же об этом говорили. Что тебе могут понравиться тамошние люди, – заметил Уэс. – Ты одета?

      Уэс Маказьян стоял в дверях, жилистый, угловатый и кривоногий, с волосами цвета пыли – натуральное перекати-поле, – похожий на угонщика скота из позапрошлого столетия. У него были маленькие блестящие глазки и чрезмерно большие для его лица рот и зубы. Когда он улыбался, то напоминал маленького, но счастливого кита.

      – Видишь? –