Вместе. Дэйв Эггерс

Дилейни.

      – Видела, что сегодня госсекретарь нафигачил? – спросил Уэс. – Под своим постом в честь годовщины гласности поставил танцующую радугу. В официальном государственном паблике. У нашего вида начисто отсутствует достоинство. Даже намек на достоинство.

      – Ты мне напомнил…

      – Нет! – взмолился Уэс.

      Долгие годы Дилейни взращивала в соцсетях фальшивую личность, чтобы проникнуть в компанию. Она знала, что уже перед самым первым собеседованием они проверят все посты, которые она опубликовала после окончания школы. Поскольку в период работы рейнджером в национальном парке она не участвовала в сетевой жизни, следовало компенсировать это гиперактивностью в соцсетях. Она лепила бесчисленные веселые и грустные смайлики. Она комментировала, оценивала и – в последние полгода – активно участвовала во всемирном флешмобе: селфилась в образе Морячка Попая.

      – Ты же не будешь опять корчить из себя Попая!

      – Люди выкладывают штук по двадцать в день. А я сегодня сделала только одиннадцать.

      Уэс уронил голову на стойку.

      В кадр Уэс попадать не должен был, да и Стивер запрещал фотографироваться в лапшичной, поэтому она вышла на улицу и достала из кармана маленькую кукурузную трубку. Зажав трубку в зубах, подвигала ее так, чтобы она торчала вверх, и сделала селфи. Послав его 3209 подписчикам, Дилейни вернулась в лапшичную.

      – Сколько ты их таких уже нафигачила? – спросил Уэс.

      – С самого начала? Типа за полгода? – Дилейни посмотрела в телефон. – 4290. Они напоминают, если ты пропустил хотя бы день.

      Популярность Попаев затянулась и намного перегнала предшественников – селфи в планкинге[5], с обливанием ледяной водой, в цилиндре, с высунутым языком. Каждый день вот уже больше полугода Дилейни рассылала друзьям и родным, а также своим подписчикам по паре десятков Попай-селфи и получала от каждого из них столько же в ответ. Этот флешмоб запустили люди из “Вместе”, чтобы использовать его для сбора геолокационных данных и изучения поведенческих особенностей, а миллионы людей были только рады участвовать в нем – ну кто же устоит перед искушением сфотографироваться с трубочкой в зубах и ощутить себя частью единого мира.

      – Ты все? – спросил Уэс.

      Когда клиенты давали понять, что готовы расплатиться, Стивер просто называл сумму. Ни фиксированных цен, ни калькуляторов он не признавал, как и бухгалтерской отчетности. Они заплатили наличными – Стивер брал только наличные – и ушли.

      – Прогуляемся? – предложил Уэс. – Выключи телефон.

      Они отключили телефоны, вытащили из них аккумуляторы, и Уэс достал самодельную магнитную сумку, которая блокировала все входящие и исходящие сигналы. Телефоны они сунули в нее.

      – Темным путем? – спросила Дилейни.

      – Ага, – ответил Уэс, и они свернули под большой знак.

      ВЫ ВХОДИТЕ НА ТЕРРИТОРИЮ БЕЗ КАМЕР ВИДЕОНАБЛЮДЕНИЯ.

      ГРАЖДАНЕ, ВЫБРАВШИЕ ЭТУ ДОРОЖКУ, ПРИНИМАЮТ НА СЕБЯ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ

5

Планкинг (он же “мордой вниз”) – флешмоб, который одно время был очень популярен. Следовало лечь плашмя, вытянув руки вдоль тела, в каком-нибудь совершенно неподходящем для этого месте: на крыше, проезжей части, в метро, на столике в кафе, а второй участник планкинга должен был снимать это на видео.