Фрейд. Питер Гай

настроении и в начале октября 1899 года согласился с замечанием Флисса, что при расставании с чем-то очень близким твоему сердцу испытываешь мучительные чувства. Он отбросил самокритику и теперь признавался, что книга ему нравится гораздо больше. Публикация должна была протекать еще мучительнее, полагал он, поскольку он «…оторвал от себя не какое-то абстрактное достояние, а собственные переживания». Не улучшали настроения и слабые, все еще далекие предчувствия, что ему, возможно, предстоит расстаться с Флиссом, с которым были связаны дорогие сердцу переживания тех лет. Не способствовало умиротворению и известие, что ему отказали в профессорском звании – уже не в первый раз. Фрейд отправил один из двух первых экземпляров своей книги о сновидениях Флиссу в качестве подарка на день рождения и приготовился к откликам читателей: «Я уже давно примирился с этим и жду встречи с судьбой – с покорностью и смирением».

      Ожидания Фрейда были реальными – в отличие от смирения. Его приводили в уныние, расстраивали и раздражали первые читатели книги о сновидениях, которые вместо того, чтобы хвалить целое, указывали на мелкие ошибки. Протестующих криков, к которым он приготовился, не последовало, однако первый отзыв о «Толковании сновидений», появившийся довольно скоро, уже в декабре, ему не понравился. С точки зрения критики он был просто бессмысленным, жаловался Фрейд Флиссу, и как рецензия неудовлетворительным. Рецензент, некто Карл Мецентин, отчасти реабилитировал себя в глазах Фрейда одним-единственным словом – труд «эпохальный». Но этого было недостаточно. Фрейд считал, что отношение жителей Вены к его идеям крайне отрицательное, и пытался подбодрить себя мыслью, что они с Флиссом – отважные первооткрыватели: «Как бы то ни было, мы ушли ужасно далеко». Но плохое настроение не рассеивалось. «Теперь у меня совсем нет сил для теоретической работы. Поэтому вечером мне ужасно скучно».

      Не принес облегчения и новый век. В начале января 1900 года обзор в Die Zeit, популярной венской ежедневной газете, произвел на Фрейда впечатление бестолкового, крайне нелицеприятного, необыкновенно необъективного. Другая статья, в Nation, написанная его знакомым – поэтом и драматургом Якобом Юлиусом Давидом, была, по словам основателя психоанализа, доброжелательной и чуткой, хотя и несколько расплывчатой. Она не смогла его утешить. «Я нахожу научные изыскания все более утомительными. Вечером я бы предпочел отвлечься и повеселиться. Но я всегда один». Это подозрительно напоминает жалость к самому себе. Похоже, Фрейд был решительно настроен считать, что окружен пустотой, и не ждать ничего, кроме непонимания и пренебрежения. «Я буквально отрезан от внешнего мира, – сетовал он в марте 1900 года. – Ни один маленький листок не пошевелился, открывая, что «Толкование сновидений» кого-то заинтересовало. Лишь вчера я был удивлен довольно доброжелательным абзацем в обзоре ежедневной газеты Wiener Fremdenblatt». Теперь его удивляли только хорошие новости. «Я даю волю своим фантазиям, играю в шахматы,