GRANMA – вся ПРАВДА о Фиделе Кастро и его команде. Зоя Соколова

хорошо мне было среди своих…

      – Думаю, не случайно тебе во сне явился Пепе. Он пришел к тебе в свой день рождения – 15 января. Ему исполнилось бы всего тридцать лет.

      – А завтра – день рождения Марти, 28 января. Он любил Мексику. Его последнее слово, послание Мануэлю Меркадо, письмо-завещание, было обращено к мексиканскому другу.

      Элита наугад достала с полки томик Марти, стала его листать. Нашла страничку, где до нее уже кто-то подчеркнул слова.

      – Он пишет о нас сегодняшних, – произнесла она, – послушай: «Там, за морской далью наша Родина задыхается в руках насильника, который душит ее; там она, израненная, истекающая кровью, привязанная к пыточной скамье, видит, как бездельники в мундирах с золотым шитьем подносят отравленное вино сыновьям-кубинцам, забывшим своих отцов».

      Она перестала читать, задумалась, грусть поселилась в глубине ее глаз, отчего эти огромные глаза стали еще темнее и глубже.

      – Но довольно слов, – прервал наступившую паузу Ньико и по памяти продолжил вслух отрывок, начатый Элитой. – «Пусть встанет из глубины наших израненных сердец непоколебимая любовь к Родине, без которой не может быть счастлив человек. Вы слышите? Родина зовет нас, она стонет, на наших глазах ее насилуют, заражают, развращают. Мать нашу разрывают на куски. Так поднимемся же все сразу, в могучем порыве сердец…»

      Ньико замолчал, уловив на себе восхищенный взгляд Элиты, следившей за его жестикуляцией, особенно за движениями головы. Каждый такт этого движения был столь выразителен, что, если бы даже Ньико не произнес ни единого слова, все равно было бы ясно, о чем он говорит. Словно буйный ветер вселился в завитки его пышных волнистых каштановых волос и не желал покидать полюбившееся место.

      – Как хорошо, что ты пришел сегодня пораньше. Жаль только, что нет здесь Темиты. Ты бы с ней поиграл, и она была бы счастлива. Я ей время от времени, когда она просит, рассказываю о друзьях ее отца, которого она, конечно, не может помнить. Но, как мне кажется, она душой с детской непосредственностью понимает, что ее отец поступил правильно. Трудно даже поверить, что в свои три годика она так хорошо все чувствует.

      – Не надо тревожить ее душу. Пусть живет своими маленькими радостями. Ты же знаешь, она всем нам такая же дочь, какой была для Пепе.

      Пришел Арсенио – и прямо с порога:

      – Подумать только! Меньше чем через месяц, в день национального праздника, эта мерзость станет законным президентом!

      – Ненадолго. Он не дотянет до конца президентского срока. Ты не думай, что наш народ можно укротить. Его можно обмануть. На время. Но укротить его мятежный дух еще никому не удавалось. Помни о мамби. А Батисте тем более не удастся, когда в народ ушла такая брошюрка… – ответил Ньико и протянул ему речь Фиделя.

      18 февраля на заседании Конгресса Фульхенсио Батиста-и-Сальдивар был объявлен президентом страны, а Рафаэль Гуас Инклан – вице-президентом. 24 февраля 1955 года, в 60-ю годовщину начала освободительной войны под руководством Марти,