Бывшие не влюбляются. Теона Рэй

что местные жители предпочитают огромные неухоженные дворы. Тропинка, ведущая к входу, еще как-то сопротивлялась натиску природы. По ее широким плитам можно было без труда пройти.

      Ретт ногой толкнул дверь, которая, конечно же, поддалась с трудом. Видимо, тугие двери, вросшие в проемы, еще одна местная архитектурная особенность.

      Помещение, в которое мы попали, не отличалось стерильностью. Жаловаться на грязь в кабинете врача было некому, да и смысл? Жители Ковентора, похоже, не любили наводить порядок.

      На плечах доктора болтался серый халат с медицинской эмблемой. Когда-то он был белым, я уверена. На голове, покосившись, сидела специальная шапочка. Но в остальном… Доктор совсем не внушал доверия.

      – П-проходите… в смотровую…

      Его речь была неуверенной, а язык заплетался. Мужчина даже пошатывался, как пьяный. Но когда Ретт проносил меня мимо него, я не почувствовала запаха алкоголя.

      Ладно. Может, у человека просто проблемы с координацией. Может, у него был инсульт или что-нибудь подобное.

      Зачем сразу видеть в людях худшее?

      Причина, по которой я с некоторых пор предпочитала сразу видеть худшее, аккуратно сгрузила меня на пыльную кушетку.

      Я осмотрелась кривясь. Бедненько здесь. Интересно, доктор вообще имеет понятие о гигиене, чистоте и дезинфекции?

      Какая там дезинфекция! Мало того что на всех видимых поверхностях лежала пыль, а под кушеткой от сквозняка перекатывались целые пушистые комья, так еще и склянки с лекарствами и капельницы покрывал слой грязи, как будто они простояли под открытым небом не меньше пары лет. В шкафчиках почти не было лекарств. Из стеклянного стеллажа для таблеток выглядывало всего несколько упаковок, да и те казались такими старыми, что я бы не рискнула ими лечиться.

      – Льюис! – донесся из прихожей хриплый голос почти умирающего человека. По тону было очень похоже, что так оно и есть. – Помоги!

      – Д-да сколько же можно-о, – проворчал доктор. Он не заикался, нет. Его язык именно заплетался. – Какие жалобы?

      Вопрос был адресован мне. Я неуверенно покосилась на дверь, из-за которой доносился стон.

      – Наверное, лучше сначала помочь другому пациенту? – предположила я. – Кажется, ему хуже, чем мне.

      – Ему не хуже, – ответил доктор. – Это Герберт, он постоянно с-сюда ходит, как на р-работу. Жалуется на бо-о-оль… Видать, хочет, чтобы я ему спирт выписал. Так что подождет. Так по какой п-причине вы здесь?

      – Я упала с высоты второго этажа. Ну примерно. Подвернула ногу, по-моему.

      Льюис – так его назвал Герберт – принялся ощупывать мою лодыжку. Его руки оказались на удивление осторожными. Несмотря на то что пошатывался, а его синюшное, опухшее лицо не внушало доверия, действовал он аккуратно и профессионально. Не зря говорят, что мастерство не пропьешь.

      – Просто в-вывих. Сейчас будет немного больно, – предупредил он и надавил на точку чуть выше косточки.

      С тихим хрустом боль прошила меня от пяток до самой макушки.

      Крик я сдержала, но с губ сорвался тихий