Сезон костей. Саманта Шеннон

так побледнела.

      – Все в порядке, – буркнула я и вдруг заметила у него в руке сухарик. – Будешь доедать?

      – Нет. Хочешь?

      – Не хочу, но возьму. Не для себя, для Себа.

      – Где ты его нашла?

      – В «Незрячем доме».

      – Ясно. В лондонских тюрьмах сидят ясновидцы, а тут – невидцы. Бред.

      – Для них вполне логично. – Я спрятала сухарик в карман. – До завтра. Встречаемся на закате?

      – На закате, – кивнул Джулиан и тихо добавил: – Если вообще сумею выйти.

      В «Незрячем доме» царила мгла. Погасли даже уличные фонари. Не желая лишний раз нарваться на Граффиаса, я сразу вскарабкалась по водосточной трубе на подоконник.

      – Себ?

      В камере было темно. На меня дохнуло сыростью и холодом. Себ не откликался.

      Я припала к решетке и снова позвала:

      – Себ? Ты здесь?

      Тишина. Камера пустовала. Не было ни единого лабиринта, хотя они есть и у невидцев, пусть даже бесцветные. Себ исчез.

      Может, его перевели на работу в резиденцию и он скоро вернется?

      А может, это ловушка?

      Я достала сухарик, просунула его между железными прутьями и слезла. Только очутившись на твердой земле, вновь почувствовала себя в безопасности.

      Ощущение длилось недолго. Сильные пальцы впились мне в плечо, разворачивая. Я встретилась взглядом с парой горящих лютым огнем глаз.

      7

      Западня

      Он стоял неподвижно, точно статуя. Длинный рукав черной рубашки с отороченным золотом воротником скрывал повязку. Глаза рефаита излучали стужу.

      Я облизнула губы, лихорадочно соображая, как теперь оправдаться.

      – Значит, ты перевязываешь раны, а в свободное время подкармливаешь рабов. Ну прямо сестра милосердия, – процедил страж, хватая меня за руку и привлекая к себе.

      Я с отвращением отшатнулась, и удерживать меня он не стал. Будь мы один на один, возможно, стоило бы затеять драку, но тут явились еще четверо рефаитов – двое мужчин и две женщины. И у всех непробиваемые лабиринты!

      Увидев мою боевую стойку, четверка расхохоталась.

      – Не дури, номер сорок. Мы просто хотим поговорить.

      – Говорите, но только здесь, – не своим голосом откликнулась я.

      Страж не спускал с меня глаз. В свете газового фонаря они вдруг приобрели совершенно иной оттенок.

      Меня загнали в угол, обложили как зверя. Сопротивляться бессмысленно, это лишь ускорит конец.

      – Хорошо, идемте, – сдалась я.

      Страж удовлетворенно кивнул.

      – Тирабелл, – обратился он к рефаитке с роскошной копной смоляных волос, – отправляйся к наследной правительнице и передай ей, что номер двадцать пятьдесят девять сорок арестована.

      Арестована?!

      Я покосилась на желтоглазую Тирабелл, кураторшу Тильды и Карла. Та равнодушно взглянула на меня.

      – Слушаюсь, принц-консорт, – кивнула она и отправилась выполнять поручение.

      Я упорно рассматривала свои сапоги.

      – Пошли, – велел страж, – нас ждут.

      Мы