75 дней на правом берегу Волги. Виталий Свадьбин

капитан госбезопасности.

      Лейтенант Порошин ничего не ответил, просто промолчал, дождался, когда все сотрудники конвоя уйдут, потом повернулся к нашему строю. Я обратил внимание, что все сержанты с автоматами ППШ, а командиры вооружены пистолетами в кобурах. Что у них там револьверы или ТТ⁹, пока непонятно.

      – Волжин, выйти из строя, – скомандовал лейтенант Порошин.

      Я сделал два шага вперёд. А Порошин повернулся к политруку.

      – Товарищ политрук, вы пока в сарае проведите беседу с вновь прибывшими, чтобы они понимали суть и цели нашей партии и правительства. Ну да вы сами знаете, что в таких случаях говорят, – попросил Порошин замполита.

      Когда всех увели обратно в сарай Порошин подошёл ко мне вплотную, с минуту он меня внимательно рассматривал, за его спиной остались стоять два сержанта.

      – Волжин, по результатам стрельб у тебя отличные результаты. Да и в устройстве винтовки и пистолета-пулемёта ты разбираешься. Откуда такие познания? Где учили стрелять? – задав свои вопросы, Порошин очень внимательно смотрел на меня, будто хотел прочитать мои мысли.

      И что тут скажешь? То, что в другой жизни я был военным по контракту? Не вариант, после таких слов меня упекут надолго психушку, если совсем не ликвидируют. А отвечать надо быстро, чтобы лейтенант ничего не заподозрил. Главное не завраться. Начнут проверять и тогда мне придёт каюк. Надо валить всё на деда моего родственника, я знаю, что его уже нет в живых, но он воевал в Первую мировую войну, так что устройство трёхлинейки знал и вполне мог научить внука, в том числе стрельбе. А что с ППШ? Где я мог узнать устройство пистолета-пулемёта? Секунды текли, я начал отвечать.

      – Дед научил с винтовкой обращаться, малым меня на охоту таскал, учил, как таиться, как зверя караулить. А разборку ППШ просто запомнил, память у меня на оружие хорошая. У моего друга Ложкина вообще фотографическая, он один раз посмотрит, а потом всё повторит без ошибок, сборку и разборку лучше меня сделал, – перевёл я стрелки с опасной темы.

      – Как фамилия твоего друга? – спросил Порошин.

      – Ложкин, гражданин лейтенант, – ответил я.

      Порошин сделал пометку карандашом в своём блокноте. Немного подумал о чём-то, вновь на меня посмотрел.

      – Надо проверить тебя, насколько хорошо ты стреляешь. В роте нужен снайпер. Стрелков хватает, но, чтобы снайпером быть, нужен уникальный боец, – Порошин опять что-то чиркнул в своём блокноте.

      Повернулся к сержантам, написал записку и отдал одному.

      – Краев, сходи до расположения, записку передай ротному, он тебе выдаст снайперскую винтовку. Потом сходим к оврагу, проверим Волжина, там, кажется, есть расстояние метров в пятьсот, а то и побольше, – распорядился Порошин.

      Сержант козырнул и убежал, А Порошин отправил меня в сарай слушать лекцию политрука. А тем временем гражданин политрук старался так, что любой бы оратор из моего времени позавидовал. Хотя говорит красиво, прямо не политрук, а оперный певец.