Тесты на интеллект. Елизавета Александровна Реманская

слово, Федор Васильевич! Почему сразу феминистка? Нет. Я просто в здравом уме и с чувством собственного достоинства. Не желаю быть домашним животным. Я – самодостаточная личность.

      – Почему же домашним животным? – спросила Ольга Николаевна, которая этот разговор слушала с напряженным, болезненным вниманием.

      – Потому что женщины имеют совершенно четкое ролевое закрепление – прислуга и репродукция. Ее держат в доме совсем как сложную бытовую технику – для удовлетворения определенных потребностей, в частности, для приготовления пищи. У мужчины нет предназначения, у женщины есть, как у животного или вещи.

      Мне это не нравится. Я даже в детстве всегда выходила за рамки традиционных ролей: никогда не представляла себя ни принцессой, ни Золушкой. Я всегда была героем и вместе с ним совершала подвиги. А-ля Д’Артаньян – шпагой налево-направо. Раз!– и без хвоста-с! А сидеть, пригорюнившись, в замке и ждать принца на белом коне – это не для меня.

      Ольга Николаевна согласно кивнула:

      – Вы чертовски правы, Ада Андреевна! И ее же за это еще и презирают, как существо второго сорта. Сначала этого все ждут, а потом за это же и упрекают: мол, почему карьеру не сделала и вообще, ты – никто,– ее голос предательски дрогнул.

      Владимир Вацлавович, немного поколебавшись, задал ей вопрос:

      – А как к вашим взглядам относится ваш муж?

      – Они ему не нравятся,– честно ответила Ада,– но он относится к ним с пониманием и уважением.

      – Нет, если бы моя жена стала вести такие разговоры…– Федор Васильевич недовольно покрутил головой.

      – Я думаю, если бы она стала их вести, вы, как умный человек, сочли бы за благо как-то с ней договориться и приспособиться. Пошли бы на взаимные компромиссы,– Ада усмехнулась примирительно,– просто она у вас не пыталась ничего изменить.

      На обратной дороге компания разбилась на группы – Ольга Николаевна взяла Аду под руку. Начали разговаривать о цветах: обе были большие любительницы цветов, у обеих были сады, где и выращивалось все цветочное великолепие в большом количестве. Два года назад Ада привезла с юга очень красивую лиану, посадила и надеялась, что она отрастет. Собственно, говорили именно об этом. Ольга Николаевна интересовалась этим экспериментом, и сейчас спросила, как лиана.

      – Такая досада! Не отросла. То ли замерзла, то ли еще чего – не отросла. Андрюшка весь изворчался. Он и на юге, когда они с мужем долбили тамошний камень, который у них почему-то называют землей, все бухтел в том духе, что нельзя жениться на ботаничке, а тут еще все напрасно…– Ада махнула рукой.

      – Эти южные растения не для нас все-таки. Лучше я вам дам колючих огурцов, они так неприхотливы, и тоже вьются. Завтра семян принесу.

      – Спасибо, Ольга Николаевна, я вам тоже привезу чего-нибудь из сада. Хотите энотеру? У вас есть?

      – Очень хочу. Правда, не знаю, что это, но хочу.

      Ада улыбнулась: разговор о цветах доставлял ей большое удовольствие:

      – Это потрясающей красоты желтый цветок. Его называют ночная свеча.