Готамерон. Том III. Вестники бури. Андрей Цепляев

еретички. Что если чертовка и впрямь его украла? Нарушив закон, она снимет с себя защиту Леронского сатута и вернется к Орвальду. Написав приветствие капитану, Мэйвис замешкалась. Допустим, Анабель схватят. Сержант спросит, откуда кольцо, а мерзавка скажет, что нашла его. Она вспомнила дорогое парчовое платье, в котором щеголяла крестьянка. Такое даже украсть непросто. Скорее всего, в городе у нее был покровитель, который в случае чего замолвит за оторву словечко. И кто в итоге будет выглядеть дурочкой?

      – Ржавая паскуда! – не удержалась она и тотчас прикрыла рот ладошкой.

      Это было лишним. Иногда Мэйвис становилось не по себе от собственных помыслов. Она хотела быть леди, брала пример с принцессы, но в глубине души не чувствовала того благородства, которым обладала по праву рождения. Покинув родной Ларан, она растеряла друзей и перестала выходить в свет. Самая большая честь, на какую могла рассчитывать женщина в этой дыре – ужин в ратуше или почетная трибуна на деревенском турнире.

      Отложив перо, Мэйвис долго думала, о том, что написать Орвальду и какую клевету вложить в уста беглой крестьянки, дабы Лендлорд хоть немного пошевелился. Под конец она так себя извела, что у нее вновь заболел живот. Полежав на кровати, Мэйвис хотела вернуться к письму, но скрип двери спас он пустой затеи.

      В покои вошел граф Вассертрум.

      – Тебе плохо, дочь моя? – спросил отец, сложив руки за спиной. – Мне позвать Грету?

      – Нет, господин. Я утомилась после прогулки.

      – Тогда не вставай.

      Он поднял лежавший на полу плащ, и направился было к окну, но остановился на полпути. Взгляд гильддепа обратился на столик с чернильницей.

      – Садовник сказал, что нашу ограду хотели сломать. Странным образом… – Его изувеченное лицо скрывала полупрозрачная ткань балдахина. – Торес клянется, что прутья пытались раздвинуть голыми руками. Это какой такой тролль забрался в верхний предел?

      Мэйвис почувствовала, как тело сковывает холод. Отец выглянул из-за ширмы. Левый глаз под смятой скулой был слегка прищурен.

      – Мэйвис, что я говорил про руковёртство?

      – Простите, господин.

      – В прошлый раз твои фокусы обошлись мне в сто тысяч. Если ты и здесь вывернешь кому-то пальцы, нам придется вернуться домой.

      От одной только мысли о поместье близ Ларана она едва не закричала. Может, и впрямь сорвать пару крыш? Тогда отец точно заберет ее из этого мерзкого городишки, а потом перестанет разговаривать или выдаст замуж за какого-нибудь одичалого лорда-чародея. Только такой бандит согласится взять в жены девчонку, способную двигать предметы взмахом руки и без зазрений совести ломать людям конечности.

      – Дочь моя, тебе скоро исполнится четырнадцать. Ты уже давно не ребенок. Придет время, и ты займешь мое место.

      – Я стараюсь, господин.

      – Наша семья велика, но в ней не осталось достойных наследников. Твой дядя Берналь оставил жене двух дочерей. Мой братец Рамирез из Версиса схоронил сына год назад.