Готамерон. Том III. Вестники бури. Андрей Цепляев

вернулся обратно. Наверное, у семьи мастера гостила родственница. В Готфорде часто появлялись новые люди, и обращать внимание на каждого было пустым занятием.

      Оставив позади улицу, он пересек малую рыночную площадь и взошел на холм к вратам барбакана. Копейщики в стальных шапках одновременно поклонились. Александр кивнул в ответ и поспешил к Площади Брума. Мысли о клинке не покидали его всю дорогу. Если бы вместо ржавой косы он нашел там «Волчий сыть», вся нежить на острове в скором времени была бы уничтожена. Эксперимент с лунным прутом он успешно провел на вырне две недели назад. В тот вечер ему хватило трех ударов молнии, чтобы зарядить стержень из лунной стали, рядом с которым стояла клетка. Если первородное существо, получив такую встряску, мгновенно погибло, то и нежить должна была рассыпаться в прах. Так ему казалось. Отец не позволял взять с каминной полки их фамильный меч. «Равир Бакар» или, как его привыкли называть домочадцы – «Жалящий змей», идеально подошел бы для эксперимента с мертвецами.

      Обойдя статую лорда Брума, Александр удостоил отца-основателя мимолетным взглядом, а когда повернулся, заметил у врат ратуши наемников. Воины сидели на щитах в тени каштанов, прислонившись к кирпичному забору. Завидев его, оба встали и поклонились. Он посмотрел на прямоугольные, красные щиты. Верхняя часть каждого была поделена на девять квадратов, пять из которых занимали золотые монеты – четыре по углам и одна в середине. Центральную монету окружали четыре голубых алмаза. Это был герб Ларанской торговой унии.

      Сходу определив, кто ним пожаловал, Александр поспешил к трехэтажному особняку. Дверь была открыта. Внутри, как всегда, царила прохлада. Александр пересек холл и поднялся выше, но на лестнице второго этажа столкнулся с мажордомом. Статный мужчина в голубом дублете вовремя отпрянул, вжавшись в стену. Прикрывшись серебряным блюдом, домоправитель сдавленно рассмеялся и пробормотал:

      – Ваша милость, вы меня чуть жизни не лишили.

      – Прости, Флинт, – бросил он через плечо. – Лишить тебя такого сокровища не в моей власти.

      Держась за перила, Александр поднимался все выше. Ступени были крутыми, а доски старыми, как и вся ратуша. Коридоры и лестницы в ней напоминали тоннели шахт, в которых с трудом могли разойтись два человека. Зато помещения на втором и третьем этажах были просторными.

      – Господин, я предлагал госпоже подождать в покоях, но она настояла, чтобы я открыл для нее мастерскую, – послышался взволнованный голос снизу.

      – Ничего страшного, Флинт. Спасибо.

      На третьем этаже было светлее. Сквозь распахнутые ставни задувал теплый ветерок, принося аромат сирени и луконита. Все самые приятные воспоминания в его жизни были связаны с этим местом. Александр бодро зашагал к лестнице, ведущей на чердак.

      – Леди уже очень долго ждет, – напомнил Флинт, но голос его заглушил скрип половиц.

      В мастерской дозволялось находиться только родственникам и самым близким людям. Чердак ратуши был обустроен