Обманчивое мнение. Стейси Ревивар

увижу, когда буду покидать остров.

      Резко распахнув дверцы шкафа, я загребаю свою одежду, которую успела разложить, в охапку, и принимаюсь запихивать ее внутрь чемодана. Как на зло, она не хочет поддаваться и вываливается через края. То ли мои трясущиеся руки мешают, и у меня ничего не получается, то ли тут срабатывает мое невезение. Я разочарованно выдыхаю и пытаюсь более-менее аккуратно сложить вещи, чтобы чемодан мог застегнуться.

      Дверь со скрипом открывается, и я понимаю, что Эви вернулась со встречи. Увидев меня, она медленно закрывает за собой дверь и останавливается, наблюдая за моими движениями.

      – Что ты делаешь? – спрашивает она.

      – А на что это похоже? Я собираю свои вещи, – отвечаю я, стараясь не смотреть на нее, зная, что увижу в них разочарование.

      – Зачем? – все еще не понимая, говорит она и подходит ближе. Эви берет меня за руку, останавливая, и движением заставляет присесть.

      – Расскажи мне, что произошло. Тебя кто-то обидел, пока меня не было? Изабель, ты можешь мне доверять. Прошу, поговори со мной. – Подруга нервно покусывала губу, но продолжала ждать моего ответа. И спустя долгие минуты я не выдержала. Слезы сами собой стали скатываться по щекам.

      – Я не понимаю, Эви. Как ты здесь живешь? Почему ты не уедешь, зная, какая опасность живет прямо под боком?

      – Ты узнала о Шварце? – удивленно сказала она, а затем выдохнула от облегчения.

      – Ты так говоришь, будто все в порядке, – в бешенстве сказала я.

      – Я понимаю, ты напугана. У меня самой была такая реакция. Но все не так страшно, как ты думаешь. Правила города – это наш щит от него. За все время, что я здесь, он почти никого не убивал.

      – Почти? – срываясь на хрип, говорю я. – Эви, если ты не знала, то убийство не является нормой. Это грех!

      – Да, я знаю. Прости меня, – она крепко сжимает мою руку и подносит ее к своему сердцу. Ее голубые глаза заполняются пеленой слез, которые вот-вот сорвутся вниз. Мне вдруг стало больно видеть ее такой уязвимой. – Пожалуйста, не бросай меня. Я должна была рассказать тебе все еще вчера, но понадеялась на куратора.

      – Ты ни в чем не виновата. Не смей извиняться.

      Я была больше не в силах сдерживаться и притянула ее в свои объятья, пытаясь утешить. Хотя сама была на грани нервного срыва.

      – Все хорошо. Я просто сейчас слишком эмоциональна. Но я правда не могу остаться здесь. Это того не стоит, – прошептала я.

      – Прости меня. Но, думаю, у тебя нет выбора. Ты не можешь покинуть это место без разрешения Шварца, как и не могла приехать, пока он не позволил.

      Я готова поспорить, что мое сердце только что рухнуло и разбилось, прямо как мои надежды. Этого не может быть. Неужели родители пошли бы на такое или они не знали?

      Тут же в голове всплывает предупреждение от папы: «– Будь предельно осторожна. Соблюдай все правила города и не разговаривай с незнакомцами.». Он знал! Знал, на что отправляет меня. Как папа мог так поступить со своей единственной дочерью?

      Я бросаюсь искать сумку, в которой остался телефон, и трясущимися руками набираю уже знакомый