Революция крови. Артем Бук

гораздо наглядней. Потом, вы сами сказали, что работа полицейского не слишком популярна. На Юго-востоке они с трудом закрывали набор, и меня приняли и с посредственными школьными оценками. А редакция межпланетных новостей – сорок человек на место. Даже при наличии связей.

      – Не любите сложностей? – живо поинтересовался Честерфилд. – Это не совсем соответствует другим фактам из вашей биографии.

      – Как я уже сказал, это не являлось основной причиной, – у меня не было желания развивать эту тему. – Вероятно, я слишком увлекался дореформаторской историей. Когда-то массовая культура активно поддерживала положительный образ законников. Это потом корпоративная власть и Темное время подпортили им репутацию.

      – Понятно, – Честерфилд кивнул Рамиресу, и тот продолжил свой экскурс в мое досье:

      – В ходе работы в СКИП агент Старгарт не зарекомендовал себя с положительной стороны. В нарушениях служебной дисциплины замечен не был, однако, по мнению непосредственного начальника, страдает безынициативностью и отсутствием мотивации.

      Рамирес оторвался от экрана и повернулся ко мне:

      – Можно ли предположить, что это связано с тем, что в полиции вы занимали гораздо более высокое должностное положение, нежели в СКИП?

      – А также с тем, что в СКИП моя работа состояла в инспекции складов вместо расследования преступлений.

      – Ужасно скучно, – согласился Пон Так. – И ведь сейчас социальный статус полицейского лишь немного выше статуса мусорщика или стряпчего, не так ли? То ли дело статус агента АСР…

      – Я не слишком озабочен вопросами статуса, – пробормотал я. – Была бы работа по душе.

      – Наверняка так оно и есть, – благодушно закивал головой Честерфилд. – Вот мы, собственно, и пригласили вас спросить, придется ли вам по душе работа в Оперативной службе.

      ***

      Я вышел из главного входа башни, выжатый как лимон после пятичасовой беседы. В пределах видимости не обнаружилось ни одного слайдера. Необычно, но странностей сегодня хватало, и я решил не забивать себе голову. Тем более, что к транспортной станции вела прекрасная тенистая аллея. Гулять я любил, и мне стоило немало обдумать. Они вышли из-за деревьев примерно в трехстах метрах от здания, там, где аллея делала крутой поворот. Не могу сказать, что меня подвели инстинкты – я знал, что за поворотом трое, но не придал этому значения – несмотря на разгар рабочего дня, здесь вполне могли устроить перекур или совещание какие-нибудь аналитики или оперативники.

      Впрочем, эта троица мало напоминала сотрудников АСР. Во всяком случае, я не слышал, чтобы агентство брало в штат инопланетников. Видимо, университетский курс ксеносоциологии не пошел мне на пользу, как и год, проведенный в Особой зоне. Высокие и гибкие, с загорелой, как будто дубленой кожей, и глазами… да, розовыми глазами. Ни один учебник не упоминал