Эхо озера Велес. Лана Кермель

после паузы сказала. Боль не ушла, но стала глуше.

      – Не за что, Рона.

      Снова повисла уютная тишина. Долила себе чаю, снова положила мед и стала задумчиво размешивать. Мысли текли вяло. О житейской мудрости деда, о прекрасном образовании, которым он не горел желанием говорить, но невольно демонстрировал, о странностях и секретах.

      – Врач пытается поставить мне диагноз, – сказала Ника, – сначала это пугало, потом веселило, а сейчас я бы даже была благодарна за определенность.

      – Хочешь простого ответа? – вновь поразительная проницательность Марко.

      – Выходит да! – тяжелый вздох, – Или нет… Я сбежала потому что со мной что-то не так! Тоже легкий путь – спрятаться под кровать, в надежде, что бабайка не найдет.

      – Ты уверена, что все это – свидетельство изъяна, – негромко заключил, положил в рот тонкий, прозрачный мясной ломтик, – но не уверена, что так и есть… Пора заглянуть в лицо своим демонам.

      Дед стал убирать со стола лишнее и собрался унести на кухню. Пока Ника осмысливала реплику, мазнула взглядом по чашке и автоматически схватилась за нее, положив ладонь сверху. Сердце бешено стучало в ушах, а пальцы аж побелели. Ложка прекратила сама собой размешивать мед, прижатая к стенке. Прикусила губу, пытаясь понять, была ли это галлюцинация.

      – Ты как? Побледнела будто.

      – Все хорошо, – аккуратно вынула ложечку.

      – Уверена?

      – Абсолютно. Я, наверное, пойду спать, день был длинным…

      – Конечно, спокойной ночи.

      Лес, холод и рассеянный свет. Ни звука, только облачка пара от дыхания. Что Ника здесь делает? И где это здесь? В просвете между деревьями видно воду. Это озеро –приходит знание в ответ на немой вопрос.

      Все ощущения обрывочны, как разрезанные куски киноленты. Тонкая белая рубашка прикрывает лодыжки − холодно, волосы скользят по плечам и рукам − щекотно, босые ступни чувствуют сухие иголки сосен и мелкие камешки − больно.

      Смазанное движение справа заставляет рефлекторно оглянуться и пробуждает страх. Никого. Только тихий шорох за спиной. Сердце колотится от ужаса, тело покрылось мурашками – пришла полная и абсолютная уверенность, что прямо сейчас наступит конец. Глаза до рези вглядываются в окружающие темные кусты, ладони вцепились в рубашку. Охотник рядом, он забавляется с жертвой. Движение!

      Крик не поможет, но он разрывает неестественную тишину, «вакуум» рвется и впускает остальные звуки: громкое дыхание, плеск воды, шум деревьев на ветру и хрип, вырывающийся из груди – чья-то рука почти без усилия врывается в грудную клетку. Выдох прерывается, она потрясённо смотрит как чужое запястье торчит из солнечного сплетения, звук рвущейся плоти еще звучит в ушах, когда она поднимает глаза и видит жутковатую улыбку. Еще миг и охотник вырывает ее сердце. А де же смерть?

      Глаза напротив – яркие как звезды, злые, демонические. Сытые. Они взирают сверху вниз, приказывают подчиниться, подавляют волю. Больно.

      Хочется вдохнуть, но