Зайцев вышел погулять. Кота Коваль

же всё изменилось! Как давно это было! А кажется, всего вчера.

      Сторож тем временем тщательно изучал ребят, а ребята изучали сторожа. Судя по всему, друг другу они не очень-то нравились.

      – Ладно, чего стоите? Нате вам… – Геннадий сунул руку в карман и достал несколько связок ключей. Все они были на колечках и к колечкам были прикреплены разноцветные пластиковые бирки. Он принялся показывать по одной связке Людмиле Павловне.

      – Смотри, Людка. Это от кухни, тут три ключа, они одинаковые. Раздашь, не потеряйте только. И вообще можете кухню открытой оставлять. Это от комнат с седьмой по двенадцатую, от душа, от входной двери. Я в пятом домике живу, если что. Он дальше всех от входа стоит, у реки. Там тихо. Обращайся. И за всё, что сломаете, будете платить!

      Геннадьевич передал Людмиле Павловне ключи и неторопливо пошёл по направлению к воротам. Учительница проводила его недоумённым взглядом и быстро пошла за ним следом. Ключи она несла на ладонях, как что-то хрупкое, что страшно не только уронить, а и вообще сдвинуть с места.

      – Подождите!

      Сторож остановился.

      – Ну? Чего ещё?

      – И это все? Нас не заселят?

      – Идите себе, заселяйтесь. Белье там есть. Посуда на кухне, раковины, плита – всё работает. Не маленькие же.

      – А… мы не должны где-то отметиться? Кто приехал? Расписаться?

      – Да не…

      Сторож замолк и с задумчивым видом уставился на небо, полностью переключив на него своё внимание. Остальное просто перестало существовать.

      – Х-хорошо. Спасибо. – Выдавила Людмила Павловна.

      Сторож кивнул и дальше пошёл к воротам. За ним тут же побежали Шурик и Зайцев.

      – Эй, подождите! А вай-фай? Тут должен быть интернет! – Закричал Шурик.

      Сторож снова остановился, его лицо выражало вселенское терпение и смирение.

      – Так нет сети. Башню ветром два дня как снесло.

      Зайцев даже споткнулся. Его худая грудная клетка ходила ходуном, будто он не двадцать метров пробежал, а все двести.

      – Башню? Какую башню? – С придыханием возмутился Зайцев.

      – Ну, вышку. Которая интернет передаёт. Ветром её сдуло. Собаки… собаки такие сваи подрыли… и ветром довалило. Не совсем, конечно, довалило, то есть не до конца. Просто вышка теперь набок стоит… аппаратура там попортилась. Помяло, когда вышка падала. Она прямо этой всей своей аппаратурой на соседнюю сосну ка-ак завалилась! Всё посыпалось, как яблоки осенью. Всё посшибало! Ни связи теперь нет, ни интернета. На той неделе обещали починить.

      – На той неделе?!

      Как ни странно, завопил не Зайцев, а Шурик. Зайцев не мог – он онемел от шока. Всякое с ним в жизни случалось, всякое происходило, но чтобы остаться совсем без сети… это нипочём не укладывалось в его кудлатой голове.

      А сторож как ни в чём не бывало обернулся к Людмиле Павловне.

      – Да, забыл сказать. Передай детишкам своим, чтобы за забор не выходили. Тут у нас одичавшие собаки в стаю сбились, бегают по лесу, зверьё дерут, могут и напасть. Недавно вон чуть местного нашего алкаша не сожрали, насилу отбился. В город руку шить ездили, чуть не до кости