Кайлот. Зов судьбы. Маир Арлатов

и не заметит никто.

      Парень сунул нож в сумку и поднял на меня глаза. Мелькнуло в них любопытство, но я был слишком сонный, чтобы понять, что его во мне заинтересовало.

      Я сел за стол, глянув на остатки жаркого. Вообще не хотелось.

      Айкар, удерживая кружку толстыми прихватками, подошла к столу, аккуратно поставив её передо мной. Случайно посмотрев на меня, испуганно вскрикнула.

      − Что? − встревожился я, понимая, что это я её чём-то напугал.

      − У тебя глаз волчий и уши… − Хурхан не стал договаривать, лишь дотронулся до своих.

      Его слова нашли подтверждение в глазах дочери.

      Я потрогал уши… Шок − это то, что я испытал в первые секунды. Затем встал и быстро подошёл к настенному зеркалу, висящему у входа. Боже! На моей голове настоящие белые волчьи уши и левый глаз явно нечеловеческий, с жёлтым продолговатым зрачком. Сердце моё так и запрыгало в груди. Я почувствовал, как ужас расползается по телу холодной колючей змеёй.

      «Не паниковать! − приказал я себе. − Здесь дети. Нельзя их пугать».

      Глубоко вздохнув, я оглянулся. Оба с трудно скрываемым беспокойством ожидали моей реакции.

      − Ну, это нормально… Хвост же ещё не вырос.

      Хурхан, отворачиваясь, прыснул со смеху.

      − Ничего смешного нет! − заявила ему Айкар.

      − Простите, просто шутка про хвост очень к месту.

      − Я тебя сейчас побью!

      Девочка демонстративно сжала кулаки.

      Направившись к столу, я произнёс:

      − Не надо ссориться. Хурхан, можешь принести мне ещё оленины? Похоже, от голода я звереть начинаю.

      − Да, сейчас принесу, − он соскочил с места и, оказавшись у выхода, поинтересовался: − А это… может есть какие-то предпочтения? Потроха или ещё чего?

      − Никогда не ел сырое сердце.

      − Хорошо, сейчас принесу.

      После его ухода я и дочка сели за стол.

      − Ты, зря ему доверяешь, − недовольным тоном сказала Айкар.

      − Может и зря, согласен, − я пододвинул к себе кружку с чаем. Сделал глоток. Чай был обжигающе горячим. Подул на него, остужая. − Время покажет. Мы всё равно ничего не теряем.

      − Уу… он меня раздражает! − девочка сердито фыркнула. − Пусть только попробует нам навредить, я его загрызу!

      Я дотронулся до её руки, заверив:

      − Мы вдвоём сильнее, чем он один. Тебе не нужно переживать. Пусть пока поживёт и порадуется жизни.

      Айкар внимательно выслушала меня, качнула соглашаясь головой и вдруг улыбнулась.

      − Хорошо, я проявлю огромное терпение. Если подумать, он тебе помогает. Пусть поживёт.

      Минут через десять вернулся запыхавшийся от бега Хурхан.

      Подбежав к столу, он извлёк из сумки оленье сердце, положив его на тарелку. Внутри у меня всё затряслось от предвкушения его отведать, а в горле пересохло. Вместо того, чтобы наброситься на мясо, я залпом отпил чай. Его горький вкус подействовал положительно, даже запах перестал казаться одурманивающим.

      Айкар смотрела сочувственно.

      − Отец, я не знаю, что будет, если после «волчьей ломки» съесть сырое мясо. Может не