Режиссёр смерти: Последний Дебют. Сан Кипари

Он невероятно романтичный и душевный писатель, а таких в наше время не так уж и много, к сожалению. Его читать – одно удовольствие, ибо все истории имеют хороший конец и язык у него изящный, лёгкий, чёткий! Знаете, читать про страдания очень тяжело, потому я не особо люблю такие книги и нашу классику в целом. Страдать я могу и сама, не вижу смысла страдать и при чтении, что я считаю отдыхом, а не тяжкой рутиной… – она запнулась и густо покраснела. – Простите, я слишком разговорилась…

      – Нет-нет, продолжайте! Мне нравится вас слушать. Ну, вернее, слушать мне нравится…

      Она подняла на него тускло блестящие глаза, отчего черты лица её смягчились, наклонила голову набок, и на бледных губах заиграла ласковая улыбка, ради которой Стюарт был готов перевернуть или покорить весь мир.

      – Я Элла Окаолла.

      – А… а я С-стюарт Уик.

      – Будем знакомы, господин Уик.

      – Просто Стюарт.

      – Хорошо, Стюарт. Тогда я просто Элла.

      Они, забыв про остывшие кофе, говорили долго и беспрерывно, по очереди: он что-то рассказывал ей, затем она ему, дополняя его мысль или немного переводя тему, и так за завтраком прошло полтора часа. В ресторан пришли остальные жители поезда и искоса наблюдали за разговорившейся парочкой, которая уже обращалась друг к другу на «ты» и смеялась с общих шуток.

      – Я уже дочитала роман, – сказала Элла, проведя ладонью по «Любовному мёду». – Если хочешь, могу одолжить. Думаю, ты не пожалеешь о знакомстве с Винином.

      – Я совсем не против! – Стюарт получил книгу в руки, соприкоснувшись с Эллой пальцами, и сильно смутился этому прикосновению. После небольшой паузы он едва слышно добавил: – Знаешь, такое чувство, будто мы знакомы очень долгое время. Я не знаю, что это, так как никогда такого не испытывал…

      – Я тебя понимаю. Со мной то же самое, если быть честной.

      Она одарила его улыбкой, и эта улыбка окончательно растопила лёд на, казалось, чёрством сердце. В груди неопытного юноши расцвёл тёплый бутон розы.

      Расставшись после завтрака, они вернулись в свои купе.

      Стюарт, прижав книгу к груди, с мечтательным вздохом рухнул на постель и замялся при вопросительных и изумлённых взглядах соседей. Оставшееся время до обеда он провёл за чтением и после вернулся в ресторан к Элле, которая вновь сидела в гордом одиночестве у картины «Влюблённый юноша», принадлежавшей кисти Бесонновой.

      – Вот мы и снова встретились, – счастливо улыбнулся Стюарт и подсел к ней.

      – Да, я очень рада этому! – взглянув на чай в его руках, она удивилась: – Ты не голоден? У тебя только чай.

      – Нет. На удивление, совсем не хочу есть.

      – Неужто бабочки в животе порхают? – хихикнула женщина, сметив юношу.

      Допив чай, Стюарт прочистил горло и тотчас взялся за обсуждение романа, который с самых первых строк растрогал его до глубины души.

      Пётр и Сэмюель, сидевшие неподалёку, не могли поверить своим глазам.

      – Впервые вижу такого Стюарта… – изумлялся композитор.

      – Ба, заплутал в лесу любви наш мальчик! –