Сушковы. Юрий Кузьмич Иванов

полюбил своего маленького помощника. Это молчаливое наблюдение болезненной девочки изменило Платона очень сильно в скором времени. Он постоянно, как бы невзначай, старался удивить Катю своим умением быстро все схватывать на лету и уже своими руками делать лучше то, что только что видел. Например, к дочери Малинина иногда приходила за плату учительница давать уроки по рисованию. Несколько раз, мимолетом подсмотрев фрагменты этих уроков, Платон стал делать красивые рисунки наточенным куском дерева на напудренных мукой стенах и разных поверхностях мельницы, чем приводил в восторг Катю. Или увидев, как столяры делают большие лари для муки и зерна, за несколько ночей смастерил из обрезков, с помощью оставленных мастерами инструментов, небольшой сундучок-шкатулку без единого гвоздя, чем привел в полное изумление уже самого Петра Кирилловича. Впервые заговорила Катя через пять лет, когда она подарила ему, с позволения отца, небольшой вышитый льняной платок к Рождеству. В ответ на такую любезность со стороны девочки, Платон через неделю, к Крещению, преподнес ей целую композицию, вырезанную из цельного куска липы, в виде медведицы и двух медвежат. Когда Катя увидела такое чудо, она не сдержалась и поцеловала помощника своего отца в щеку. С тех пор для Платона Катя стала самым любимым человеком на свете.

      Конечно, о женитьбе на дочери Малинина даже думать было невозможно, особенно после смерти отца и увода со двора становым приставом старой лошади, но Платон никогда не унывал заранее. Потом наступил неурожайный 1891 год. Хотя Платону исполнился тогда 21 год, но жребий тянуть ему не пришлось: единственный кормилец при матери-вдове и малолетнем брате. Из-за неурожая работы на мельнице почти не было, и Платон решил выпросить на следующую зиму у Петра Кирилловича коня для извоза товаров. Малинин пошел навстречу своему, ставшему почти что родным, незаменимому работнику. Он, дав коня и в придачу крепкие сани, посоветовал Платону вначале поехать в Уржум с рекомендательным письмом от него к купцу Сорокину, который был хорошим знакомым Петра Кирилловича. Этот уржумский купец принял, благодаря рекомендации Малинина, вполне благосклонно Платона и сразу же снарядил его, придав к его транспортной единице еще «связку» из четырех лошадей. Испытательный поход в составе из трех таких пятиконных «связок», груженных в основном ржаной мукой, во главе с сорокинским приказчиком, Платон выдержал достойно, чем вызвал уважение и самого Сорокина, и пожилых, видавших виды, суровых пожилых крестьян-возчиков. К концу зимы Платон расплатился вперед за аренду коня, а также смог поднакопить немного денег, хотя представлял довольно смутно, что можно делать с такой незначительной суммой.

      Все изменилось во время последней перевозки груза соли и чая из Казани до Кукарки в середине апреля. Тогда вместе с обозом направился в дорогу и сам нанявший Платона казанский купец второй гильдии Желонкин Сергей Георгиевич, у которого появились какие-то недоразумения