Ты мне не брат. Анастасия Градцева

И только когда он буквально под нос сует мне свои ладони, выкрашенные в ярко-розовый цвет, до меня наконец доходит.

      И я начинаю громко, неприлично ржать.

      – Ты специально? – рявкает Дима, злющий, как пиздец. – Специально, я тебя спрашиваю?

      – Нет, – я задыхаюсь от смеха. – Я… я же сказала, чтобы ты взял шампунь с гра…ахах… с гранатом! А ты… Ты взял мой оттеночный! А им надо в перчатках мыть!

      – Сука, у меня теперь и волосы розовые будут?

      – Не, он красит только на обесцвеченных или очень светлых волосах, – объясняю я. – Типа как мои. Тебе он ничего не сделает, у тебя слишком темный цвет.

      – Ну хоть что-то, блядь, – Дима рассматривает свои ярко-розовые руки. – А эта хуйня отмоется?

      – Отмоется, – я усилием воли отвожу взгляд и стараюсь не пялиться на его голые плечи, а то опять разорется. – Лимонным соком или перекисью.

      – Понял, – после паузы кивает Дима, а потом выдыхает и уже более спокойно спрашивает: – А нахрена тебе этот шампунь с краской? Ты же и так уже покрасилась?

      – Краска быстро вымывается, – я старательно размешиваю чай ложечкой, хотя сахар там давным-давно растворился. – Я через раз моюсь этим шампунем, иначе цвет пропадает.

      – Бля, нахрена? – хмурится Дима. – Я думал, ты просто на спор херанула розовый на всю голову, а теперь ждешь, пока отрастет, а ты специально?!

      – Да, – с вызовом отвечаю я. – Потому что мне нравится так! Точно лучше, чем мои, я с ними, как альбиноска!

      Я вру. На самом деле меня раздражает этот розовый цвет, но ничего лучше я пока не придумала. Мы как-то обсуждали с Марией цветотипы, и она говорила, что у меня внешность не самая удачная: бледная кожа и слишком светлые волосы. Все сливается, делает меня незаметной, и поэтому надо расставлять цветовые акценты: либо краситься ярко, либо цвет волос поменять. Я решила, что проще с цветом волос, потому что косметику я совсем не люблю. Ну вот и выбрала розовый. Рыжий не хотела, а темный мне бы совсем не пошел.

      – Ты че, Лен?! – Дима смотрит на меня неожиданно удивленным взглядом. – У тебя всегда были охуенного цвета волосы. Мне нравилось.

      Сердце пропускает удар.

      – Правда? – еле слышно выдыхаю я.

      – Нет, вру, блядь, – огрызается он, чем-то опять раздраженный. – Где перекись?

      – Где всегда, – машинально отвечаю я.

      Дима подходит к холодильнику, берет стоящую на нем металлическую коробку из-под печенья, достает оттуда бутылек с перекисью и уходит обратно в ванную. А я смотрю на уже холодную, совершенно невкусную пиццу и иду жарить яичницу. На двоих.

      Руки совершают привычные действия: достают сковородку, режут помидоры, разбивают яйца, а в мыслях на репите его слова: «У тебя всегда были охуенного цвета волосы. Мне нравилось».