Искупление Гибели. Илья Щербина

мне ружьё Зорян, его глаза светились от возбуждения, а на лице играла довольная улыбка. Он с интересом наблюдал за моей реакцией. – Тут даже патроны есть. Мне кажется, это большая удача, не находишь?

      10. Я взял оружие, ощущая его тяжесть. Это было охотничье ружьё, и, несмотря на видимые загрязнения, оно выглядело достаточно хорошо. Но в голове у меня крутились вопросы. Где, чёрт возьми, он мог его найти? Я обшарил каждый метр земли в том районе, но ни одного намека на подобный трофей не заметил. Зачем нужны ружья в нашем мире, наполненном страданиями?

      – Зря ты его принёс, – сказал я, стараясь сдержать раздражение. – Если есть ружьё, оно обязательно стрельнет. Мне очень не хотелось никого убивать; война и так унесла много жизней, и расправляться с кем-то теми методами мне крайне не улыбалось. Мы должны искать мирные решения конфликтов.

      11. Зорян, кажется, задумался. Его радость несколько потускнела, и нарушенное спокойствие отображалось на лице. – Я не думаю, что мы можем просто игнорировать тот факт, что вокруг нас опасность. Мне кажется, важно быть готовыми защитить себя. Это может спасти нам жизнь, когда мы сталкиваемся с врагом.

      12. Я вздохнул, понимая, что его слова имели право на существование, но в душе будто сражались два разных лагеря: тот, что тянул к насилию как к способу разрешить разногласия, и тот, что надеялся на взаимопонимание и дипломатию. Каждое слово, каждая мысль становилась острее, обостряя внутреннюю борьбу. На одном этапе я был готов развить свои идеи, поделиться своими переживаниями, но на другом – чувствовал, что охота на конфликты требует не только физического, но и морального оснащения.

      – Да, защищаться нужно, но это не должно стать нашей главным путем, – сказал я, глядя ему в глаза. – Мы должны помнить, что жизнь – это не игра, а нечто гораздо большее. Ружьё пусть останется в нашем доме как напоминание о том, чего мы хотим избежать. А настоящая удача – это возможность жить в мире, без страха друг перед другом.

      13. На какое-то мгновение Зорян молчал, обдумывая мои слова. Я надеялся, что моя позиция хоть немного достигла его сердца. Важно было не просто обсуждать опасности, но и стремиться к большей цели – к миру, где каждый из нас имел бы шанс на жизнь и счастье.

      14. – Надо же как-то защищаться от грешников, да и чего ты боишься? Их души уже ничего не стоят, – сказал Зорян с невероятной легкостью, протягивая мне ружье. Его уверенность меня удивляла и настораживала одновременно.

      – Я боюсь за твою жизнь и думаю, что ты умеешь этим пользоваться, – добавил он, как будто в этом была вся суть нашего спора.

      – Да, оружие я люблю и весь этот культ войны, – признался я, – Однако мне никак не даёт покоя эта мысль: убивать или нет. Каноны разных религий, которые мне импонируют, в этом расходятся. С одной стороны, у нас индуизм и Кришна, который учил, что смерть – это не конец, и защитить свою честь важнее, чем просто смириться и быть убитым. В то время как с другой стороны стоит Иешуа, который учил: если кто даст тебе пощёчину, подставь вторую, и если кто