Призрак Безымянного переулка. Татьяна Степанова

доходил высокой Кате до плеча. Небритый, лохматый. В старых джинсах, линялой футболке и фартуке, с дырявой ложкой-поварешкой в руке. Мещерский был похож на актера Джека Леммона, и с годами это сходство усилилось. И вся сцена сейчас напоминала эпизод из чудесного фильма The apartment.

      – Ты?

      – Я, Сережечка.

      – Ой.

      Мещерский уронил поварешку. Она стукнула Катю по ноге.

      – Я подниму.

      – Я сам, сам! Ты проходи.

      Он сделал шаг назад, широко распахивая дверь и пожирая Катю круглыми глазами.

      – Ты прости, что я не позвонила. У нас было задержание тут недалеко, на Таганке. И там сейчас все заняты. А мне надо ночью туда вернуться. И я решила…

      – Ночью куда вернуться? – спросил Мещерский.

      – Потом расскажу. – Катя хотела наклониться и чмокнуть его по старой привычке в небритую щеку, но что-то ее удержало.

      Давно они не виделись с Сережкой Мещерским, это правда…

      Она вошла в квартиру. Все как прежде и не так. Стены, как обычно, вместо обоев заклеены географическими картами. Но вот местами это не настоящие карты, а все же голландские обои «под старинные карты». Мебели в двух комнатах мало – это как всегда, и она разномастная. Шкафы, набитые книгами и дисками. Пузатый диван. А вот телевизора нет. Вместо него напротив дивана плакат: «Выбрось свой телевизор!»

      Зато на столе два ноутбука, гаджеты. И в углу, как всегда, куча туристского снаряжения, хоть на Эверест прямо сейчас отправляйся.

      Но нет, и тут перемены.

      Экономический кризис больно ударил по туристическому бизнесу. И турфирма Мещерского «Столичный географический клуб», специализирующаяся на экстремальном экотуризме, попала в жестокий шторм. Само то, что в сентябре Мещерский сидит дома на Яузе, а не слоняется где-то с клиентами по Непалу или не ползает с тургруппой по джунглям Папуа, красноречиво говорило: финансы поют романсы.

      Но кроме кризиса в бизнесе имелся еще какой-то кризис, и Катя это моментально прочла по осунувшемуся и похудевшему лицу Мещерского. Да она вообще читала Сережку как книгу. Только вот сейчас страницы в этой книге не вызывали веселья.

      – Ужин готовишь? – спросила она.

      – Я… да… Катя…

      – Что? – она смотрела на него.

      – Это сон. – Мещерский покачал головой. – Я вот только сейчас подумал – хоть бы кто-то позвонил или пришел.

      – Сереж, я…

      – И ты пришла.

      На кухне что-то противно запищало.

      – Что там у тебя? – спросила Катя.

      – Мультиварка. Я пасту варю.

      – Макароны в мультиварке?

      – Ага. У меня томатный соус.

      Катя прошла на кухню. Мебель новая, но вид холостяцкий. Сплошной хаос. А на столе – бутылка красного вина, наполовину початая.

      Еще не хватало, чтобы Сережка Мещерский пил в одиночку.

      Мещерский отключил мультиварку и открыл крышку, оттуда повалил пар. Он выбросил пасту на дуршлаг. И тут же забыл о ней, потому что снова уставился на Катю.

      – Мы