Крестный отец. Марио Пьюзо

Но все это меня мало волнует, а финансировать свои картины я могу сам. Дело в том, что я ненавижу этого поганца Фонтейна. Передайте вашему хозяину – это единственная любезность, в которой я ему вынужден отказать, другую сделаю с удовольствием. Любую другую – пусть только скажет.

      «Тогда за каким же ты чертом, подлец, меня тащил сюда в такую даль», – подумал Хейген. Видно, продюсер держал на уме что-то еще.

      Хейген холодно сказал:

      – Боюсь, вы неверно представляете себе положение вещей. Мистер Корлеоне доводится Джонни Фонтейну крестным отцом. Их связывают очень близкие, освященные церковью отношения. – При этих словах Вольц вежливо склонил голову. Хейген продолжал: – У итальянцев есть шутка – жизнь слишком сурова, без второго отца не обойтись, на этот случай у них и существуют крестные отцы. А поскольку у Джонни отец скончался, мистер Корлеоне особенно глубоко сознает свою ответственность. Что же касается того, чтобы обратиться к вам за какой-то другой услугой, – для этого мистер Корлеоне слишком щепетилен. Он никогда не попросит об одолжении того, кто однажды отказал.

      Вольц пожал плечами:

      – Жаль. Я все-таки вынужден ответить отказом. Но раз уж вы здесь – во сколько мне обойдется уладить трения по части профсоюза? Плачу наличными. Прямо сейчас.

      Кое-что начинало проясняться. Хейген мог уже не ломать себе голову, зачем Вольцу понадобилось так долго с ним возиться, если он все равно решил не давать Джонни роль. И ничего эта встреча изменить не могла. Вольц чувствовал себя в безопасности, власть дона Корлеоне была ему не страшна. В самом деле, что Вольцу бояться дона Корлеоне? С такими связями в высших политических кругах – таким козырем, как знакомство с шефом ФБР, с неограниченными средствами и неограниченной властью в кинопромышленности… Любой здравомыслящий человек – и Хейген в том числе – счел бы, что Вольц правильно оценивает свое положение. Если продюсер согласен нести потери, которые повлечет за собой забастовка, дону к нему подобраться неоткуда. И лишь одно уязвимое место было во всех этих расчетах. Дон Корлеоне обещал своему крестнику, что тот получит роль, а Хейген не помнил, чтобы дон Корлеоне в подобных случаях хоть раз не сдержал обещания.

      Хейген спокойно сказал:

      – Вы умышленно искажаете смысл моих слов. Вам непременно хочется сделать из меня соучастника вымогательства. Мистер Корлеоне обещает вступиться за вас в конфликте с профсоюзом исключительно по дружбе – из признательности, что вы вступились за его подопечного. Вы пускаете в ход свое влияние, он – свое, дружеский обмен любезностями, ничего больше. Однако вы, я вижу, не настроены подойти к делу серьезно. Я лично считаю, что вы совершаете ошибку.

      Вольц словно ждал подходящей минуты, чтобы взорваться.

      – Я прекрасно все понял, – сказал он. – Узнаю почерк мафии. Все гладко да сладко, а в сущности – угрозы. Будем говорить начистоту. Никогда Джонни Фонтейну не видать этой роли, хотя он прямо-таки рожден для нее. Сыграл бы – и разом бы попал в число великих звезд экрана.