Загадка снежных яблок. Юлия Евдокимова

понимаю, но не смогу успокоится, пока не узнаю, что случилось с Владимиром. Я была единственным близким ему человеком, действительно близким, – Настя пыталась сдержать слезы, она хотела выглядеть уверенной в себе уравновешенной женщиной.

      – Вам станет легче, если вы точно узнаете, что вашего брата убили?

      – Да.

      – Позвольте, я спрошу, почему.

      – Совсем не потому, что я ищу чью-то вину в несчастье, как вы недавно сказали. Нет, просто я была очень близка с Владимиром. Он руководил успешным торговым предприятием, а это- определенный склад ума. Холодного ума. Сначала я думала, что он так впечатлился сценой, увиденной на кладбище, что забылся, погруженный в свои мысли. Но потом поняла, что такого не могло случиться. Он просто не мог быть настолько неосторожным, чтобы попасть под колеса конки. какие бы мысли не занимали моего брата, у него бы холодный рассудок. Понимаете… я часто ездила в экипажах и я бываю в городе. Можно столкнуться с крупом лошади, например, если бы он споткнулся, или он мог удариться о борт повозки, приземлиться на тротуар. Но нельзя столкнуться в лоб, так, чтобы попасть и под копыта, и под колеса. – Настя говорила так, словно все случилось с незнакомым ей человеком. Но сейчас от нее нужны не истерики, а рассудительность.

      – Я понимаю, о чем вы. Должен быть просчитан момент, чтобы жертва упала между передними и задними ногами лошади и оказалась на земле под колесами.

      – Именно так.

      – По вашей теории кто-то ждал подходящего момента, прежде чем столкнуть Владимира с бордюра?

      – Так и есть. Отец Филарет, что с ней случилось, с той женщиной? Какова причина смерти?

      – Вы необычная барышня, госпожа Мичурина. Задаете вопросы, которые пристало задавать сыскному агенту а не юной девушке. Я не думаю…

      Настя гордо вскинула голову.

      – Я имею представление о… жизни, отец Филарет. Так воспитывала меня наша мать. И брат обсуждал со мной все торговые дела. Даже если бы я хотела быть кисейной барышней, это невозможно. Мне предстоит встать во главе семейного дела, как единственной наследнице. Поэтому расскажите мне все.

      – Господа Мичурина, – в голосе собеседника послышалось уважение. – Так получилось, что я являюсь депутатом от духовной стороны при расследовании упомянутой вами смерти женщины. И я не имею права обсуждать эти вопросы.

      – Но вы сказали, что поможете.

      – Я помогу. Оставьте мне свой адрес и я отправлю к вам чиновника по особым поручениям, которому поручено это дело.

      – Если он такой же, как полицейский, с которым я говорила, то не стоит беспокоиться, – разочарованно пробормотала Настя.

      – Он совсем не похож на полицейских, – улыбнулся иеромонах.

      – Я отправляюсь в похоронное бюро, чтобы обсудить организацию погребения брата. Во второй половине дня я буду дома. Завтра с утра я отправлюсь в контору брата, чтобы принять дела.

      – Но может быть, вам стоит отдохнуть несколько дней?

      – Несколько дней не избавят о скорби. Лучше быть занятой, чем сидеть у окна.

      – Я вас понимаю, госпожа Мичурина. Я тоже предпочитаю